Михаил Горбаневский: "Я не политик и не политолог, а всего лишь лингвист..."

Горбаневский Михаил Викторович - доктор филологических наук, профессор, член-корреспондент РАЕН, председатель правления Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС), заместитель главного редактора издательства "Юридический Мир". Родился 21 мая 1953 года в Челябинске. В 1970 году поступил на историко-филологический факультет Университета дружбы народов им. Патриса Лумумбы. В 1980 году защитил кандидатскую диссертацию "Лексико-семантический и словообразовательный анализ русской ойконимии (междуречья Оки, Москвы и Нары)". В течение девяти лет работал ассистентом и доцентом кафедры общего и русского языкознания УДН. В 1989 году стал первым докторантом Института русского языка им. А.С. Пушкина. В 1994 году защитил докторскую диссертацию на тему "Русская городская топонимия: проблемы историко-культурного изучения и современного лексикографического описания". Опубликовал более ста сорока статей и очерков. В течение четырех лет вел на телевидении научно-популярную передачу "Русская речь", занимался телепублицистикой на ВГТРК. Вице-президент Общества любителей российской словесности, Член Союза журналистов России, действительный член Российского географического общества. Официальный научный консультант портала "Русский язык" (www.gramota.ru). С 1998 года по сентябрь 2005 года - директор издательских программ Фонда защиты гласности. С 2001 года - председатель правления Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам. С октября 2005 года - заместитель главного редактора издательства "Юридический Мир".

Вопрос: Насколько мне известно, принятый в прошлом году закон о государственном языке РФ специалистами в области языкознания был встречен крайне неоднозначно. Мнения звучали от радостного "Ну, наконец-то!!!" до скептического "Ерунда все это!!!" Какие эмоции этот документ вызвал у вас? (Мартыненко Игорь, Нью-Йорк)

Ответ: В реальном обсуждении названного Вами закона, к сожалению, приняло участие слишком мало специалистов-лингвистов, а многие здравые критические замечания, ими сделанные, Госдума не учла. И это сказалось на его качестве. Принимался же он Госдумой практически "в пожарном порядке", что также отразилось на его качестве - отразилась отрицательно. Поэтому особого восторга у меня закон не вызывает, а некоторые его формулировки просто ставят в тупик - как своей противоречивостью, так и прямыми ошибками. В целом же его текст мне напоминает в большей мере политическую декларацию, и я не уверен, что закон сможет успешно работать. Об этом я совершенно откровенно сказал одному из лоббистов закона господину Жириновскому во время нашей встречи в прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" 23 мая 2005 года. В том разговоре принимал участие и Виктор Шудегов, председатель Комитета Совета Федерации по науке, культуре, образованию, здравоохранению и экологии.

Одну из самых объективных рецензий на этот закон написал известный российский лингвист профессор Л.И.Скворцов: с большинством его оценок я полностью согласен. Даже само название полемической статьи Льва Ивановича, опубликованной 2.03.2005 г. в "Литературной газете", говорит само за себя: "Язык мой. Что родила гора? Комментарий к закону о русском языке". Быстрее всего найти текст статьи вы сможете на портале Грамота.Ру (http://www.gramota.ru/mag_arch.html?id=537).

Кстати говоря, Грамота.Ру, на мой взгляд, - лучший справочно-информационный ресурс в Рунете, посвященный русскому языку!

Вопрос: Михаил Викторович, некоторое время назад ходило много разговоров о реформе русского языка. Потом неожиданно о реформе говорить перестали вообще. Есть ли какие-либо новости? Будет ли проводиться подобная реформа? Если да, в чем она будет заключаться? (Ольга Петровна, Московская область)

Ответ: На мой взгляд, Институтом русского языка им. В.В.Виноградова Российской академии наук как ведущим учреждением страны по изучению русского языка просветительская работа ведется слишком слабо, практически - пассивно: не слишком эффективна связь академических ученых с общественностью, у руководства института существует, по моему мнению, фактически боязнь реагирования на широкое обсуждение острых проблем, подчас неверно или некорректно трактуемых прессой. Нам всем это было очень хорошо видно именно на примере нашумевшей темы так называемой "орфографической реформы": вспомните, как буквально полоскали на страницах многих газет имя прекрасного ученого доктора филологических наук, председателя Орфографической комиссии РАН Владимира Владимировича Лопатина. "Теперь слово ПАРАШЮТ будем писать с буквой Ю... Ох!Ах!" - пресса буквально переполнилась такого рода гневными филиппиками, и журналисты, совершенно не разобравшись в существе вопроса, фактически высосали из пальца тему "реформы русской орфографии".

Это было абсолютной ошибкой! Ни профессор В.В.Лопатин, ни Орфографическая комиссия РАН, ни Институт русского языка РАН и не помышляли ни о какой орфографической реформе: речь шла всего лишь о выборочном и очень тактичном приведении существующего с конца 50-х годов свода правил в соответствие с уже сложившейся за прошедшие десятилетия языковой практикой. Например, слово Бог мы ныне пишем с прописной буквы, а раньше, в советское время, писали с маленькой, со строчной: Еще в июле 2001 года В.В.Лопатин в одном из своих интервью терпеливо разъяснял: "Орфографическая комиссия занимается не языком и не реформой, а подготовкой полного, отвечающего современному состоянию языка и русского правописания, текста правил, учитывающего даже некоторые частности, которые в прежнем своде ("Правила русской орфографии и пунктуации", утвержденные в 1956 г.) не были отмечены. Например, удвоенные согласные на конце основ слов, которые сохраняются перед суффиксами (программа-программный), но это правило не соблюдается в группе таких уменьшительных собственных имен людей, как Алла - Алка, Анна - Анка. В существующих правилах 1956 г. об этом нет ни слова". (http://www.gramota.ru/news.html?nn=187). И так далее. Рекомендую вам еще одну статью В.В.Лопатина на эту тему: "Орфография и пунктуация: обойдемся без паники" (http://www.gramota.ru/mag_arch.html?id=35).

Вопрос: Уважаемый Михаил Викторович! Как бы Вы могли оценить уровень русского языка в СМИ? Спасибо. (Мария, Москва)

Ответ: Что принесли русскому языку бурные общественные процессы и "реформы" последнего десятилетия ХХ века и начала века XXI? В российских школах вопиющая безграмотность и зачастую просто ненависть к русскому языку как учебному предмету достигли, как мне кажется, катастрофических размеров, приводя в уныние и отчаяние учителей словесности, униженных и этим безразличием школьников, униженных и экономически. Русский язык так или иначе притесняем во всех бывших братских республиках вместе с его носителями и педагогами. Писательской общественности не до проблем языка - никто не выступает в его защиту от рыночно-уголовной грязи и неоправданного засилья агрессивной иностранной лексики и даже иностранных интонаций в электронных СМИ...

Один советский поэт, размышляя о судьбах языка и роли слова, в свое время написал такие строки: "СЛОВОМ МОЖНО УБИТЬ, СЛОВОМ МОЖНО СПАСТИ. СЛОВО МОЖЕТ ПОЛКИ ЗА СОБОЙ ПОВЕСТИ. СЛОВОМ МОЖНО ПРОДАТЬ. И ПРЕДАТЬ. И КУПИТЬ. СЛОВО МОЖНО В РАЗЯЩИЙ СВИНЕЦ ПЕРЕЛИТЬ..."

Строки эти, написанные в прошлом веке, стали еще злободневнее в начале нынешнего, XXI-го... Согласитесь: современные печатные и эфирные СМИ переполнены жаргонной, блатной лексикой, хамскими выражениями и оборотами. Редакции не гнушаются использовать и откровенные ругательства. Иногда создается впечатление, что к началу XXI века мы разучились нормально говорить и писать по-русски. А вспомните о том "языке", на котором общались между собой персонажи печально запомнившегося телевизионного шоу "За стеклом" и какую "русскую речь" навязывал телеканал ТВС? В косноязычной болтовне "застекольных" киборгов то и дело мелькало словечко "фиолетово" (то есть "все равно, на все наплевать"). Вот и бывшим руководителям бывшего ТВС было "фиолетово". Ради денег от рекламы и удовлетворения претензий на ведущую свою роль в отечественном ТВ они явили нам образчик нравственного беспредела и оскудения речевой культуры...

Не хочу прослыть пуристом и говорить, что меня чрезмерно беспокоит встречающаяся порой недостаточная лингвистическая подготовка телеведущих (это легко исправить!) или что считаю страшным скандалом сказанное героем телерепортажа "ложит" вместо "кладет" и прочее, прочее... Откровенно говоря, мне близок тезис тех теоретиков русской стилистики и культуры речи, которые считают так: само понятие нормы не существует без ее нарушения.

И все-таки я постоянно пытаюсь напоминать уважаемым журналистам, редакторам, корректорам и хозяевам СМИ (считаю, что и они теперь несут за СМИ такую же ответственность, как журналисты), что правила созданы для того, чтобы их выполнять. Правила русской грамматики, русского синтаксиса, лексикологии, орфоэпии, стилистики, сочетаемости слов в какой-то мере можно сравнить правилами дорожного движения. Например, мы знаем, что нельзя совершать обгон с выездом на противоположную полосу движения на мосту. И вот ты едешь вечером, машин мало, притопил педаль газа - и вперед! Девять раз проскочишь, но на десятый столкнешься лоб в лоб с КАМАЗом...

Правила помогают языку выполнять основную функцию - коммуникативную: передавать и адекватно получать передаваемую информацию. До какого-то предела неправильная падежная форма, неправильное ударение, неправильная синтаксическая конструкция не влияют на смыслоразличение. Пользователь продерется сквозь этот бурьян и поймет в итоге, о чем идет речь. Но, продираясь, он может понять что-то не совсем адекватно: И это может иметь в каком-то случае самые непредсказуемые последствия!

Я думаю, что мы подошли к той точке, когда на страницы нашей прессы в связи с определенными заказами на публикацию тех или иных материалов (это устанавливается довольно легко) выливаются такие потоки грязи, которые находятся за пределом допустимого болевого порога, являясь прямым надругательством над русской речью. Например, недавно мне принесли на экспертизу одну статью, в которой уже заголовок говорит сам за себя: "Под знаком борделя". Полосная публикация об известной туристической фирме... Или другой пример, совсем свежий - загляните в N4 журнала "Крокодил" за 2006 год - найдете немало ненормативной лексики.

Подобная, если использовать молодежный сленг, "безбашенность" современной прессы ведет к утрате лучших традиций российской журналистики. Подчеркиваю - именно российской! Если вы возьмете публикации начала XX века (например, времен русско-японской войны, так называемого предреволюционного кризиса, или Первой мировой войны), то увидите, что очень известные журналисты, публицисты умели писать хлестко и едко, не пускаясь во все тяжкие и не используя похабной лексики, которая по определению ассоциируется в сознании нормального носителя русского языка с представлением об оскорблении, об очернении деловой репутации, об унижении чести и достоинства человека или организации, дела, за которым стоят люди. Мне кажется, что нынешним нашим "борзописцам" нужно почаще почитывать, как писали русские журналисты начала прошлого века. И, повторю, помнить о том, что есть и ирония, и эзопов язык, и метафора, и метонимия, и синекдоха, и оксюморон, и еще много других выразительных языковых средств и приемов. Зачем же разоблачаться перед обществом до конца, являя собой навозного жука! Не скарабея египетского, а элементарного навозного жука! Ведь этим самым в обществе тормозится развитие российской журналистики и падает, что совершенно очевидно и очень печально, корпоративная репутация профессии журналиста в обществе.

Если раньше СМИ являлись в языковом сознании неким ориентиром литературных норм, то теперь абсолютная вседозволенность и безнаказанное использование в публичной речи бранной, нецензурной, обидной лексики, хуления становится нормой языкового поведения, влияет на формирование языковой культуры молодого поколения и, соответственно, жизненной этики.

Журналист должен помнить, что его основной инструмент - это родной язык. И именно журналист в конечном счете за него отвечает. Хотя бы потому, что говорит и пишет чаще других. Да еще публично! И журналистский коллектив должен уметь объяснять своему хозяину, что и ему, капиталисту, невыгодно, чтобы общественная репутация журналистики и дальше мельчала. Иначе его медиахолдинг превратится в шоухолдинг, а это будет уже что-то другое.

"Как слово наше отзовется" - это исходный принцип всякой речи, любого пишущего, говорящего (даже в бытовой ситуации), а тем более профессионального сотрудника печатных, электронных и сетевых СМИ. А он предполагает не только заботу о моральном, нравственном комфорте адресата речи, текста (за исключением, конечно, филиппики, создаваемой с действительно благородными целями), но и в не меньшей степени - элементарную порядочность, гражданскую честность журналиста.

Надо, разумеется, признать: и в советские времена над нашим языком производилось насилие. Он пропитался духом коммунистической пропаганды ("вместе со всем народом", "по зову партии", "к великим свершениям", "неуклонно повышая удойность"...). Он обозначал реалии экономики тотального дефицита ("просим больше не занимать", "больше двух в одни руки не давать"...). Вспоминается давний монолог М. Жванецкого: "Наши беды непереводимы... Что такое "вы здесь не стояли, а я здесь стоял"; что такое "товарищи, вы сами себя задерживаете"; что такое "быть хозяином на земле"... Наш язык перестал быть языком, который можно выучить".

Насилие над "великим и могучим" продолжается и сегодня, в эпоху первоначального накопления капитала.

А пока, помимо тех напастей, которые обозначены выше, тревожит еще одна: к сожалению, наш язык сегодня используется как инструмент сознательных (а потому особенно позорных) и неосознанных нарушений правовых норм, закрепленных статьями соответствующих кодексов РФ. Ныне в судах количество гражданских исков к СМИ и журналистам о защите чести, достоинства и деловой репутации увеличивается в геометрической прогрессии. Увеличивается - пусть и не так стремительно - количество уголовных дел против СМИ, возбужденных по статьям "Клевета" и "Оскорбление", по закону РФ "О противодействии экстремистской деятельности".

Это обстоятельство и другие мотивы побудили меня и моих единомышленников (опытных ученых-русистов и юристов-практиков) создать Гильдию лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС). Это общественное объединение было зарегистрировано в 2001 году Министерством юстиции РФ и вскоре стало оказывать действенную помощь судьям, адвокатам, следователям, юрисконсультам, студентам и преподавателям вузов. Начиная это нужное, но весьма хлопотное дело, мы рассчитывали, естественно, и на особое внимание тех журналистов, кто готов подняться над уровнем корпоративного, финансового и бытового эгоизма, тех, кто готов бороться со злом, бороться - и победить. Но победить честно и достойно, не преступая Закон, не превращая тексты СМИ в гремучую смесь анекдота, примитивного жаргона и непристойных выражении, в помойное ведро компромата. "Будь осторожен, выбирая слово!" - напоминаем мы каждый раз пишущим и готовящим передачи для теле- и радиоэфира.

Конечно, еще об одном явлении обязательно нужно помнить и говорить. Да, мы в Гильдии постоянно напоминаем об ответственности журналистов за сказанное и написанное слово, об их неосознанных или умышленных ошибках. Но согласитесь, часто бывает и так, когда с журналистом, пишущим правду, просто сводят счеты за его критические выступления. Поэтому нередки случаи, когда по результатам лингвистической экспертизы суды выявляют необоснованность претензий и судебных исков к работникам СМИ.

Общеполитический контекст попыток расправиться с журналистом за конструктивную и справедливую критику, обвинения его через суд или прокуратуру в некорректном использовании тех или иных слов или словосочетаний нам с вами вполне понятен. И честным и неравнодушным журналистам (коих пока меньшинство в этой профессии - таково мое личное мнение!) в нашей стране живется весьма несладко...

Вопрос: Михаил Викторович, уважаемый, не сочтите за труд ответить на мой короткий вопрос. Подавляющее большинство наших коллег не устает твердить о деградации русского языка. Вы разделяете их точку зрения в оценке ситуации? А может это не деградация, а эволюция? Ведь все течет, все изменяется. Благодарю за внимание. (Макс Стариков, Москва)

Ответ: Я полагаю, что нужно говорить не столько о деградации языка, сколько о духовной деградации общества в целом, о критическом состоянии системы ценностей и, конечно, о деградации языковой культуры и нравов, культуры поведения человека в публичных местах и в семье...

Дмитрий Сергеевич Лихачев однажды заметил, что о нравственном здоровье нации можно судить по состоянию ее библиотек. Я бы добавил: об экономическом здоровье нации можно судить по состоянию дорог (к примеру, в Германии дороги лучше, чем во Франции, а во Франции лучше, чем в Польше, соответственно можно судить и о состоянии экономики), о моральном здоровье нации можно судить по отношению к инвалидам и детям, а вот об умственном здоровье этноса и социума, народа и общества, можно судить, в частности, по состоянию его языка: чем язык беднее и гаже, к сожалению, ниже умственное развитие его носителя.

Правы современные ученые-русисты, говорящие о том, что русский язык - наше национальное достояние, но не такое, которое можно положить в сундук и любоваться им время от времени: отражая наши национальные достоинства, язык не менее ярко показывает и все наши беды...

Вопрос: В университете печати увеличили часы информатики, теории вероятности и практически отсутствует русский язык. Практика по русскому идет только 1 курс, затем, благо, еще стилистика пол курса и все. Начинаются абстрактные предметы, не дающие необходимой практики. Уж не говоря о редактировании! А ведь выходят современные редакторы с полным отсутствием элементарных знаний, проверенно уже не одним курсом... Как же быть? (Lena K., Москва)

Ответ: То, о чем Вы пишете, не может не вызывать недоумения и огорчения! Редактор без фундаментальной лингвистической подготовки - это не редактор. Хотя в структурах Министерства науки и образования сейчас порой и не такое творится...!

Вопрос: Как вы относитесь к неприкрытой дискриминации русскоязычного населения в странах Прибалтики? С чем связана такая политика? Стремлением стать ближе к "цивилизованной Европе" это не назовешь - там, напротив, есть примеры обратного подхода, т.е. одна страна - несколько языков на равных. Какой прогноз вы можете дать по поводу перспектив русского языка в странах бывшего СССР? (Дмитрий Кожухов, Москва)

Ответ: Я не политик и не политолог, а всего лишь лингвист, поэтому о причинах того, что вы называете "неприкрытой дискриминацией русскоязычного населения в странах Прибалтики" высказываться не берусь. Да и реальную ситуацию там я знаю лишь по отрывочным сообщениям прессы, которые общей картины не дают (и не всегда, и не во всем объективны), но, впрочем, не могут не настораживать:

Сам я в Прибалтике был один раз - в конце 70-х годов, в командировке - в Таллине (кстати, иное написание название столицы Эстонии - с двумя Н - считаю грубой ошибкой чисто с научно точки зрения и готов это легко доказать). И не могу не вспомнить, как в тот свой единственный приезд в Таллин я искал в незнакомом городе по карте нужную мне улицу и спросил (разумеется, по-русски) дорогу у случайных прохожих. Все они оказались эстонцами. Знаете, каким был результат? Двое этих таллинцев, не ответив, просто грубо повернулись ко мне спиной. А третий, явно радуясь подвернувшейся забаве, начал говорить со мной по-эстонски: Вот такой был для меня отзвук - в прямом и переносном смысле! - пакта Молотова-Риббентропа.

Однако хочу сказать и о другом. Я не понимаю тех русскоязычных людей, которые, долго живя в Прибалтике в советское время, не освоили хотя бы разговорную эстонскую, латышскую или литовскую речь. Мне бы в подобной ситуации выучить язык одного из прибалтийских народов было бы и интересно, и просто необходимо, ведь не зря же древние говорили: "Сколько языков ты знаешь, столько раз ты - человек".

Вопрос: Уважаемый Михаил Викторович! Можно ли привлечь к ответственности авторов названий кинофильмов "Дура" и "Сволочи" за публичное использование данных слов, принадлежащих к бранной лексике? (Галина, Москва)

Ответ: Вопрос о привлечении к ответственности авторов названий этих кинофильмов выходит далеко за пределы компетенции экспертов-лингвистов, ибо это - прерогатива прокуратуры и суда. Лично меня от этих наименований коробит и просто как нормального человека, а не только как специалиста. А как лингвист считаю приведенные Вами примеры сомнительными и едва ли не оскорбительными для общественной нравственности, для культуры русской речи и, соответственно, предосудительными, то есть достойными осуждения и порицания. Особенно это относится ко второму названию.

Вопрос: Допустимо ли, по вашему мнению, употребление на страницах СМИ жаргонных и ругательных выражений? И как вы относитесь к тому, что мат уже появился на страницах вполне себе респектабельных изданий? Последним на моей памяти отличился журнал "Коммерсант-Власть", пропечатавший в одном из своих прошлогодних номеров известное всем слово из трех букв. Приводить его здесь, я думаю, смысла нет. И, кстати, если созерцание мата там, где я его совсем не рассчитывал увидеть, нанесло мне моральный ущерб в виде массы неприятных ощущений, могу ли я рассчитывать на сатисфакцию? (Семен, Москва)

Ответ: Вопрос о нецензурщине в общественных местах и в СМИ я считаю весьма существенным и своевременным, поэтому постараюсь изложить свою точку зрения подробнее.

Напомню научный термин - инвективная лексика и фразеология. Это слова и выражения, заключающие в своей семантике, экспрессивной окраске и оценочном компоненте содержания интенцию (намерение) говорящего или пишущего унизить, оскорбить, обесчестить, опозорить адресата речи или третье лицо, обычно сопровождаемое намерением сделать это в как можно более резкой и циничной форме. Прилагательное "инвективный" - производное от существительного "инвектива". Это слово, означающее "резкое выступление против кого-либо, чего-либо; оскорбительная речь; брань, выпад", восходит к лат. invectiva oratio (что переводится именно как "бранная речь"). К инвективной лексике относится, в частности, обсценная ("запретная") лексика (мат).

Можно назвать несколько функций того, что в обыденном языке мы называем не по-научному "обсценной лексикой", а просто "матерщиной". Главная функция мата: оскорбить, унизить, опорочить адресата речи. Далее: сигнализировать о принадлежности говорящего к "своим"; продемонстрировать собеседнику свою реакцию на систему тоталитарных запретов; показать, каким свободным, раскованным, "крутым" является говорящий; сделать речь более эмоциональной; разрядить свое психологическое напряжение и некоторые другие функции. Как неоднократно подчеркивал известный ученый-психолингвист профессор А.А.Леонтьев, жесткий запрет на публичное употребление обсценной лексики и фразеологии, идеографически и семантически связанное с запретной темой секса, сексуальной сферы, вообще "телесного низа", сложился у восточных славян - предков русских, украинцев, белорусов - еще в языческую эпоху как прочная традиция народной культуры и строго поддерживался и поддерживается Православной церковью на протяжении 1000 лет. Так что данное табу имеет в русском народе давнюю традицию...

Однако, традиция эта в СМИ сейчас слишком часто нарушается, причем не в запале, не в состоянии аффекта, а сознательно - как собственный и продуманный выбор того или иного репортера, редактора, комментатора. Так, известному радиожурналисту-морализатору Ч. еще недавно очень нравилось в эфире использовать одно из самых типичных для русского мата слов - Б@@ДЬ. Чтобы не быть голословным, процитирую (и заранее вынужден просить у вас прощения за эту цитату, но лингвист порой выступает в роли врача, вскрывающего нарыв - что же тут поделать...) фрагмент мониторинга СМИ из нашей книги "Не говори шершавым языком" о нарушениях норм русской литературной речи в печати, на радио и телевидении (М., изд-во "Трэвойс", 2000 г., с.120-121).

Вот цитата из комментария г-на Ч. (заметьте, это не оговорка, не эмоциональный срыв в прямом эфире, а сознательно написанный текст, запись заранее подготовленного комментария): "Жены - опостылели, по б@@@ям - опасно: по телевизору спецреп покажут - а пузо уже авоськой висит, сплошная зеркальная болезнь, скромная пиписька головы не кажет..." (комментарий этот прошел в эфире радиостанции "Эхо Москвы" дважды, с повтором, - 2 и 3 апреля 1999 года).

Не вдаваясь в общую характеристику такого, с позволения, сказать текста, подчеркну: слово "б@@дь" не относится к лексике литературной, которую следует использовать в эфире, если ты уважаешь своих радиослушателей, ибо это слово - обсценное, матерное. Фраза, содержащая слово "б@@дь", несомненно, является непристойной с точки зрения морали и нравственности. Однако следует заметить, что непристойность относится не только к объекту слова (в данном случае под ним подразумеваются публичные женщины, проститутки), но и к произносящему это слово, так как человек, владеющий нормативным литературным языком во всех его функциональных стилях (публицистическом, деловом и др., как тот же весьма образованный журналист Ч.!), должен иметь ВНУТРЕНИЙ ЗАПРЕТ на употребление слов в стилях литературного языка (и политический радиокомментарий здесь исключением быть не может).

Критикуя матерщину, некоторые литераторы и публицисты заявляют о том, что эта нецензурная лексика была "навязана" русскому народу (восточным славянам) во времена татаро-монгольского нашествия. Это не так. Основной состав матерной лексики - это лексика славянских языческих заговоров - на плодородие семьи и почвы, а также проклинательная лексика, особенно связанная с образами животных. Мы обязаны хотя бы понимать, что это наше собственное наследие, соответствующим образом к нему относиться, стараться активно бороться с ним хотя бы в пределах одного человека, одной семьи, одной редакции.

Занятно еще одно. Тот же радиожурналист Ч., беседуя 25 февраля 2003 г. со своим коллегой в прямом эфире собственной радиостанции на вопрос об отношении к бранной лексике ответил, вообще явно передергивая понятия - не в самооправдание ли? И - проговорился: "Да нет, я вообще не понимаю, что такое нецензурная лексика, когда отсутствует цензура. Я не понимаю, что такое ненормативная лексика, кто устанавливает нормативы. Человек говорит так, как он считает для себя нужным и возможным говорить, если единственное для него ограничение - нарушает, не нарушает уголовный кодекс. Все, баста" (http://www.echo.msk.ru/interview/interview/11400.html).

Так может или не может понести наказание журналист за столь безответственное поведение в печати и эфире - за матерщину? И если может понести - то какое? Сошлюсь на мнение одного из авторитетнейших специалистов в области права и СМИ секретаря Союза журналистов РФ профессора юриспруденции Михаила Федотова, высказанное им в беседе с ведущей радиоэфира "Эха Москвы" Нателлой Болтянской 23 апреля 2002 г.: "У нас есть Кодекс административных правонарушений, там есть статья "Мелкое хулиганство". Там есть понятие "Нецензурная брань". Любой судья, через руки которого проходило хотя бы одно дело о мелком хулиганстве, знает, что такое нецензурная брань. Никогда не возникало с этим проблем, что относить к нецензурной брани, а что нет..." (http://www.echo.msk.ru/interview/interview/8270.html)

Откроем главу 20 "Административные правонарушения, посягающие на общественный порядок и общественную безопасность" упомянутого профессором М.А.Федотовым Кодекса об административных правонарушениях, принятого Госдумой в декабре 2001 г.: "Статья 20.1. Мелкое хулиганство, то есть нецензурная брань в общественных местах, оскорбительное приставание к гражданам или другие действия, демонстративно нарушающие общественный порядок и спокойствие граждан, - влечет наложение административного штрафа в размере от пяти до пятнадцати минимальных размеров оплаты труда или административный арест на срок до пятнадцати суток". Вообще в цивилизованной стране государство должно эффективно выполнять роль "ночного сторожа", оно должно следить за тем, чтобы никто ни у кого ничего не украл, чтобы никто никого не убил, чтобы соблюдались законы, которые люди выработали в этом государстве. И газетная или журнальная полоса, радио- и телеэфир для законопослушного гражданина - это ТОЖЕ ОБЩЕСТВЕННОЕ МЕСТО! И если за нецензурную брань в общественных местах законодательно установлено достаточно серьезное административное наказание (включая арест до 15 суток!), то правоведы должны добиться, чтобы по ст.20.1 так могли бы наказываться и журналисты, матерящиеся в эфире, на страницах печатных СМИ - они выполняют, между, прочим и общественно значимую работу...

Подводя некий итог сказанному, я хочу подчеркнуть, что озабоченность моя на самом деле более глубока - меня очень волнует распространение в нашем обществе (к сожалению - при активном участии печатных и эфирных СМИ) ЯЗЫКА ЗОНЫ... Мат - лишь часть языка зоны. Ведь я - профессиональный лингвист, и хорошо знаю, что существует тесная связь между распространенными языковыми образами, метафорами, лексикой и самой жизнью - ее целями и ценностями. А от нынешнего нашествия на мое Отечество языка зоны не просто становится не по себе. Становится страшно...

Вопрос: Уважаемый Михаил Викторович, знаю, что еще несколько лет назад суды с большим скрипом разбирали дела о компенсации морального вреда за оскорбление. Много вопросов возникало по поводу того, что считать оскорблением, а также не было до конца ясно, как и исходя из чего рассчитывать сумму компенсации. Наблюдается ли на ваш взгляд в этой области какой-то прогресс? (Сергей Данилович, Санкт-Петербург)

Ответ: Ответ на такой вопрос мог бы занять у нас слишком много места - настолько он непрост: Однако электронные версии многих печатных работ Гильдии, связанных с этой темой, в частности, книги "Цена слова", "Памятка для судей, следователей и адвокатов по вопросам назначения и проведения судебной экспертизы", "Спорные тексты СМИ и судебные иски", другие наши издания, материалы, исследования, реальные экспертные заключения, советы вы можете найти на сайте нашей Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (www.rusexpert.ru). Гильдия имеет статус общественной, а не коммерческой организации, поэтому мою информацию о книгах нельзя расценивать как рекламу - то есть редакции "СМИ.Ru" я ничего не должен.

Оскорбление - это уголовно-правовая квалификация правонарушения, совершаемого посредством слова, ответственность за которое предусмотрена ст. 130 УК РФ. С юридической точки зрения (см., например, комментарий к УК РФ Института государства и права Российской академии наук, М.,1997) при оскорблении унижение чести и достоинства выражается в отрицательной оценке личности потерпевшего, которая подрывает его престиж в глазах окружающих и НАНОСИТ УЩЕРБ УВАЖЕНИЮ К САМОМУ СЕБЕ. Оскорбление как преступление - это нанесение обиды конкретному человеку посредством употребления, например, устных ругательств или нецензурных прозвищ. Субъективная сторона данного преступления выражается в прямом или косвенном умысле, например, когда виновный (косвенный умысел) прямо говорит, о том, что ему безразлично (как публично выразился один известный эстрадный певец - "по х@@"), унижает ли он честь и достоинство другого лица своими высказываниями.

Оскорбление необходимо отграничивать от хулиганства. При оскорблении мотив выражается в проявлении неприязни к лицу, честь и достоинство которого публично унижается. При оскорблении всегда есть конкретное лицо, к которому обращено оскорбление. При хулиганстве нарушитель посягает на общественный порядок, конкретного оскорбляемого лица здесь может и не быть.

Решать, является ли конкретное деяние (то есть высказывание) оскорблением или нет, - прерогатива суда, а не эксперта или специалиста-лингвиста. Что же относится к компетенции эксперта-лингвиста? Только следующее. Первое, установить, есть ли в высказывании слова, обращенные к конкретному лицу. Если таковых нет, то нет и объективной стороны преступления - оскорбления, а есть хулиганство. Второе, есть ли слова, которые являются обидными, относятся ли они к конкретному лицу, и, третье, выражены ли они в неприличной форме.

То есть налицо три признака оскорбления, которые могут быть установлены лингвистическими методами: - наличие обидных слов (инвектив); - наличие неприличной формы; - адресат (к кому относятся).

Российские ученые продолжают работать над оптимизацией методики экспертных работ по статьям 129 ("Клевета) и 130 ("Оскорбление") УК РФ. Я знаю, что, например, в новом (он существует пока лишь один год) журнале "Судья" планируется к публикации интересная статья филологов и экспертов из города Кемерово Л.А.Араевой и М.А.Осадчего "Проблемы судебно-лингвистической экспертизы в рамках дел о защите чести и достоинства, клевете и оскорблению" и не менее интересный комментарий к этой статье, написанный одним из лучших российских экспертов-лингвистов доктором юридических и филологических (дважды доктором!) наук Е.И.Галяшиной, представляющей и ГЛЭДИС, и кафедру судебных экспертиз МГЮА.

Вопрос о компенсации не входит в компетенцию экспертов-лингвистов, и мой ответ на него не может быть ни точным, ни полным. Хочу просто напомнить, что общим принципам определения судом размера компенсации морального вреда и ряду критериев, которые должны учитываться судом при определении размера компенсации, посвящена статья 151 ГК РФ. Кое-что о размере компенсации морального вреда - в самых общих выражениях - говорится и в статье 1101 ГК РФ. Но точных правил, обоснованных и выверенных методических рекомендаций по применению этих критериев вы, увы, не найдете ни в одном из нормативных актов, ни в постановлениях Верховного Суда РФ.

Партнеры нашей Гильдии из числа профессиональных юристов (федеральные судьи областных и городских судов, сотрудники органов прокуратуры, адвокаты, юрисконсульты) в большинстве своем считают, что сейчас определение судьями размеров компенсационных сумм носит еще достаточно субъективный характер. Однако нельзя считать, что нет и не было попыток решить эту проблему. Например, свою систему критериев оценки компенсации морального вреда предложил А.М.Эрделевский в работе "Моральный вред и компенсация за страдания" (М., 1998). Впрочем, многие юристы считают систему А.М.Эрделевского несовершенной и поэтому не получившей официального признания.

Вопрос: Добрый день! Мне очень не нравится ситуация на русскоязычных интернет-сайтах, форумах, "блогах" и т.д. - скорее всего ленясь писать правильно, очень часто можно прочитать такую тарабарщину, что просто диву даешься! А ведь затем это выливается и в разговорной речи! Происходит сильная деградация русского языка. Не кажется ли вам, что необходимо проводить в интернете определенную образовательную политику, направленную на то, чтобы наш язык не деградировал до уровня "Эллочки-людоедки"? (Irin, n-k)

Ответ: "Тарабарщина", о которой Вы говорите, скорее есть форма жаргонизации речи именно в специфических жанрах интернет-форумов и блогов. Такая жаргонизация вовсе не смертельна: от социальных профессиональных и возрастных жаргонов, служащих функциональным знаком распознавания по принципу "свой-чужой", которые в языках мира существовали с очень давних времен, вообще пока еще ни одна культура в мире не погибла и не исчез ни один язык.

Читатель СМИ.Ru из г.Королева по имени Александр мне прислал на эту же тему свой вопрос, в котором, частично содержится и ответ на вопрос Irin: "Имеет ли Интернет, являющийся по сути особой коммуникативной средой, право на свой особый язык? Вы лично, как человек не один десяток лет посвятивший изучению русского языка, как относитесь к тому, что лексикон человека из интернет-среды в последние годы пополнился такими конструкциям как "аффтар жжот, пеши исче", "убий сибя ап стену", "выпей йаду", "в Бабруйск, животное" и, конечно, "много буков ниасилил". Сейчас из этого пытаются сделать проблему, вновь слышны разговоры о деградации "великого и могучего" и прочее, и прочее. А есть ли повод для шума? Ведь, если разобраться, практически в любой области человеческих знаний есть свой исторически сложившийся "профессиональный жаргон", в определенной степени облегчающий процесс внутриотраслевых коммуникаций". Так думает Александр из Королева.

Лично меня раздражает обилие фраз и словечек, авторы которых намеренно коверкают свою речь на форумах, зачастую просто унижая русский язык. Но мне сейчас 52 года, и я далеко не уверен, что будь мне сейчас 13-18 лет, я бы на какое-то время и именно в этих жанрах (прежде всего - в общении на форумах) сам время от времени не использовал бы интернет-жаргонизмы и не занимался бы неким речевым баловством.

Вообще же тема жизни родной речи в Рунете сейчас привлекает многих профессиональных лингвистов. В прошлом году в Российском университете дружбы народов Галина Николаевна Трофимова, работающая на кафедре массовых коммуникаций филологического факультета, блестяще защитила докторскую диссертацию, посвященную самым острым и наиболее актуальным вопросам функционирования русского языка в Интернете. Третья глава этой диссертации, насколько мне помнится, называлась "Культура речи в Рунете и ее влияние на внесетевую действительность". По итогам своего исследования Г.Н.Трофимова опубликовала весьма полезную книгу "Языковой вкус интернет-эпохи в России". Один из выводов, который позволило ей сделать многолетнее исследование Рунета, звучит так: "Расширение виртуального пространства возможно только на языковом уровне, так как вербальность - это единственный способ существования интернет-реальности. В связи с этим Интернет не только не представляет лингвоэкологической угрозы, но, напротив, способствует активизации внимания к русскому языку и правилам его употребления". Думаю, Галина Николаевна во многом права...

Вопрос: Михаил Викторович, не жалеете, что ушли из ФЗГ? Как Вы считаете, есть ли какие-то перспективы у журналистских организаций в России? (Руслан Горевой, Москва)

Ответ: Я проработал в Фонде защиты гласности (ФЗГ) семь лет директором издательских программ, одновременно занимаясь научной и педагогической деятельностью, а также еще и журналистикой. Через мои руки как издателя и редактора прошло за эти годы более 70 книг, и я обрел благодаря этому непростому труду много новых знаний, интересных контактов, более отчетливое понимание профессиональных проблем СМИ, включая их опасные болезни, осуществил и немало научных исследований языка СМИ. Так, например, именно в ФЗГ вышла переиздание книги "Не говори шершавым языком", посвященной теме культуры русской речи в печатных и электронных СМИ, быстро ставшей популярной на факультетах и отделениях журналистики. Она написана мной в соавторстве с членом-корреспондентом РАН Ю.Н.Карауловым и профессором В.Н.Шаклеиным. Годы работы в ФЗГ были одними из самых интересных и насыщенных в моей жизни и, кстати говоря, именно в этот период я и создал Гильдию лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам, которой 15 февраля 2006 года исполняется ровно пять лет!

С коллегами из ФЗГ и его президентом Алексеем Симоновым я сохранил и творческие контакты, и теплые товарищеские отношения. Это - нормально, и жалеть ни о чем в жизни не нужно, поскольку у любого человека - хочет он этого или не хочет - вся она состоит из вполне закономерных хронологических этапов, определяемых Богом. В 2005 году у меня возникло желание и появилась реальная возможность больше сосредоточиться на лингвистике, на делах Гильдии, на других сугубо лингвистических проектах, имеющих, впрочем, в современной России большое прикладное и просветительское значение. Я очень этому рад и благодарен всем, кто мне в этом помогает и поддерживает. Могу по секрету сказать, что с марта 2006 года филология в моей жизни займет еще больше места... И слава Богу!

Что же касается журналистских организаций, то я вижу их реальное будущее прежде всего в виде полезных, эффективных, богатых и умных профсоюзов, а не просто политизированных структур, действующих прежде всего в интересах своих руководителей (президентов, председателей и генсеков всех мастей и окрасок) и переплевывающихся с друг другом, с бизнесом и властью через специфические заборы и ограды, в достатке понаставленные то тут, то сям по всей России...

Вопрос: Всегда, когда попадается на глаза биография, подобная Вашей (и жнец, и швец, и на дуде игрец), возникает вопрос: как человек все успевает? Всегда его хочется задать, но не всегда есть возможность это сделать. Сейчас такая возможность есть, поэтому спрашиваю: как вы все успеваете? С уважением, Кононова Л.В. (Лариса, Москва)

Ответ: Я просто - неисправимый трудоголик, черту эту унаследовал от покойного отца, талантливого русского инженера Виктора Евгеньевича Горбаневского, пусть земля ему будет пухом... Но на самом деле раньше, когда был помоложе, мне удавалось сделать гораздо больше: загляните в биографическую книжку "Утоли моя печали", которую коллеги и друзья помогли выпустить к моему 50-летию. Она есть в Интернете - http://www.rusexpert.ru/books/mvg50/index.htm

Ныне работать в предельно интенсивном режиме стало сложнее, здоровье уже не то, что раньше... Но все равно не успокаиваюсь и постоянно изобретаю какие-то новые проекты. Вот уже сейчас мы с моим давним коллегой Владимиром Максимовым, одним из лучших российских специалистов по истории русских фамилий (www.familii.ru), придумали новую небольшую научно-популярную и просветительскую газету о всякого рода именах, названиях и наименованиях - об их происхождении, об их жизни в русской речи, об их связи с историей страны и отечественной культуры. Это безумно интересно! И я уверен, что уже ранней весной первый номер этой газеты увидит свет.

Вопрос: Можете ли вы привести какой-нибудь конкретный и "кричащий" пример нарушения "лингвистического" законодательства, то есть нарушения того или иного закона, связанного с функционированием русского языка? (Ю.Зеленин, Санкт-Петербург)

Ответ: Я с большим недоумением и крайней озабоченностью прочитал сообщения Интерфакса и центральных российских СМИ со ссылкой на зам. руководителя пресс-службы правительства Москвы Михаила Соломенцева о том, что "именем Ахмата Кадырова будет названа новая улица в Южном Бутове", и последующие сообщения о том, что 19 августа 2004 года подписано официальное постановление об этом.

Хочу сразу подчеркнуть, что до так называемой первой и второй войн я неоднократно бывал в Чечне, во многих ее уголках, уважаю этот самобытный народ Северного Кавказа и до сих пор дружу с семьей чеченцев Шаиповых, покойный глава которой был весьма уважаемым человеком в Чечено-Ингушской АССР. Так что обвинить меня в предвзятости к чеченцам просто невозможно.

Но меня как ученого, долгие десятилетия занимавшегося и изучением топонимии Москвы, и спасением исторической системы названий улиц столицы России от большевистского историко-культурного нигилизма, и как одного из авторов Закона "О наименовании территориальных единиц, улиц и станций метрополитена города Москвы", принятого Московской городской Думой 8 октября 1997 года, не могло не возмутить такое решение.

Напомню, последний абзац статьи 9 данного Закона очень четко ограничивает хронологические рамки присвоения улицам имен людей ушедших из жизни, и это ограничение было внесено в закон совершенно сознательно - исходя из горького опыта мемориальной пропагандистско-идеологической топонимии советских лет, в результате чего карта города превратилась в топонимическое кладбище... Но слава Богу, многие утраты удалось восстановить.

Итак, действующий ныне Закон города Москвы N40-70 гласит: "Ст.9. Основные требования и правила в области наименований улиц города Москвы [...] - присвоение улицам имен, фамилий известных жителей города Москвы, граждан России и зарубежных стран может производиться только новым улицам и по истечении не менее десяти лет со дня смерти указанных лиц".

Данная норма закона действует. Ее никто не отменял. Никаких оговорок в законе об исключениях из этой нормы нет. Напомню и то, что статья 7 "Устава Москвы", т.е. нашей городской конституции, принятого в июне 1995 года, называется "Основные принципы организации и осуществления власти в Москве". И первая ее фраза гласит: ВЛАСТЬ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ НА ОСНОВЕ ЗАКОНА.

Повторяю: присвоение в настоящий момент названия московской улице в честь А.Кадырова в обход Закона (даже в самых благих интересах) было абсолютно противозаконно.

Я внимательно перечитал указ президента Путина N 608 от 10 мая 2004 г. который называется "Об увековечивании памяти А.Кадырова", на этот указ ссылаются московские чиновники.

В указе Президента ничего об улице не говорится, там сказано так, цитирую: "П.2. Рекомендовать Правительству Москвы решить вопрос об увековечении памяти А.Кадырова в Москве". И все.

Как это можно было достойно решить? Например, учредить десять именных стипендий на деньги правительства Москвы - стипендий имени Ахмата Кадырова для обучения талантливых чеченских парней и девушек в Российском университете дружбы народов. Или присвоить имя Кадырова национально-культурному чеченскому центру в Москве. Вот что надо было сделать!

Вопрос: Уважаемый Михаил Викторович! Два года назад посылала документы для вступления в Гильдию, к сожалению, ответа (на положительного, ни отрицательного) так и не получила. Изменились ли правила приема? (Нефляшева И.А., Майкоп)

Ответ: Условия приема в ГЛЭДИС опубликованы и в наших книгах, и на сайте - http://www.rusexpert.ru/welcome.htm. Самая первая строка информации Гильдии на сей счет ставит все точки над i: "В своей организационной работе ГЛЭДИС исповедует принцип "отбора, а не набора"". Действительно, все кандидаты проходят очень жесткое сито отбора, сначала - заочно, по документам, а затем в ходе собеседований. Возможно, Вами был прислан неполный пакет необходимых документов? Хотя всем, кто к нам обращается, мы стараемся ответить - или по обыкновенной почте, или по e-mail, что для нас предпочтительнее: электронная почта неизмеримо оперативнее и надежнее "бумажной" почты. Если Ваши интересы в области лингвистической экспертизы спорных текстов не изменились, Вы можете повторить попытку, но предварительно все же свяжитесь, пожалуйста, с Гильдией по e-mail: [email protected].

Вопрос: Как правильно говорить РУдневка или РуднЕвка? Это маленькая речка на востоке Москвы и улица в новом микрорайоне. (Виктория, Москва)

Ответ: Самый новый справочник по московской топонимии ("Улицы Москвы: Старые и новые названия. Топонимический словарь справочник", М., 2003 г. с.253), созданный коллективом опытнейших специалистов под руководством профессора Е.М.Поспелова приводит только один вариант: РуднЕвка. Это речка в районе Косино, за МКАД, правый приток реки Пехорки. Авторы словаря предполагают, что в основе названия может лежать антропоним, например, фамилия Руднев.

Вопрос: Шлагбаум, стандарт, бутерброд, галстук и т.д. Что Вы думаете о германизации в русском языке? Спасибо и привет! (Prof. Dr. Wolf Oschlies, Kerpen - Germanija)

Ответ: Слова, которые вы привели, как и тысячи других иноязычных слов, являются нерусскими только этимологически, во всем остальном они - полноправные русские лексемы, которые носителями русского языка совершенно не воспринимаются как "иностранные", чужие, поскольку полностью освоены русским языком. Так что фактически ни германизации, ни англизации, ни тюркизации (вспомните абсолютно русские слова сарай, башмак, деньги и многие десятки им подобных) нет и не было. Почему? Попробую показать Вам это на примере одного из "самых русских" слов - личного имени Иван.

Разве кто-нибудь будет сейчас сомневаться, что нашему языку, нашему именнику не присуще имя Иван? Наоборот, это имя в ряде случаев даже является как бы обобщающим для нас, русских людей (старшее поколение может это хорошо помнить по событиям Великой Отечественной войны). Если же мы начнем подробно выяснять историю имени, его происхождение, то узнаем, что оно пришло к нам из греческого языка, где имело иной облик - Иоанн. В греческий же имя попало из древнееврейского языка, где имело форму Иоханан. Этот антропоним представлял собой целую древнееврейскую фразу, которую можно перевести на русский язык предложением: "Бог благоволит". Антропоним Иоханан - Иоанн попал не только в русский, но и во многие другие языки мира, и главную роль здесь сыграла религия. У русского имени Иван по всему свету разбросано множество родственников: английское имя Джон, немецкое Йоханнес, Йоганн, французское Жан, итальянское Джованни, шведское Юхан, датское Йенс, испанское Хуан, арабское Юханна...

Назвать имя Иван русским нам позволяет тот факт, что оно прошло все ступени адаптации иноязычного слова: во-первых, оно освоено фонетической системой русского языка, мы произносим его по правилам русской фонетики, используя только звуки, свойственные русской речи; во-вторых, оно освоено грамматической системой нашего языка, например, изменяется по падежам так же, как и существительные мужского рода второго склонения; в-третьих, уже на русской почве оно дало целый ряд производных - уменьшительные Ваня, Ванюша, Ванятка, фамилии Иванов, Ивановский и многие другие.

Другой пример. Сейчас никого не удивит, если в одной семье сыновья будут носить имена Юрий, Георгий, Егор. Но всего лишь лет сто назад подобный случай был бы невозможен. Дело в том, что это имена-братья; когда-то они были разными формами одного и того же "иностранного" с точки зрения этимологии имени - Георгий. Церковное имя Георгий по своему происхождению древнегреческое и может быть переведено на русский язык как "земледелец". Но, попав на русскую почву, оно получило несколько разных форм. Поэтому иногда и приходится сталкиваться со случаями, когда по церковной метрике человек носит имя Георгий, а в паспорте у него указано - Егор. Бывало еще сравнительно недавно и так, что при оформлении пенсии граждане представляли несколько различных документов, а в них были указаны все три формы имени: Георгий - Егор - Юрий. Приходилось помогать ветеранам и выдавать специальные справки экспертов-лингвистов об истории этих антропонимов и возможных причинах появлениях в документах разных имен.

Сейчас, в наше с вами время, это безусловно три разных русских имени. Обособление форм Георгий - Егор - Юрий произошло не сразу, а постепенно. Причем, как показывают исследования российских ученых, раньше этот процесс закончился в городах: там уже в двадцатых годах Юрий, Егор и Георгий использовались как разные имена. В сельской местности даже еще в конце тридцатых годов чаще всего это были формы одного имени, записанного при крещении, - Георгий.

Вопрос: Какие качества вы считаете главными для эксперта-лингвиста? (Валентин Егоров, Старая Русса Новгородской обл.)

Ответ: Главное, чтобы эксперт работал максимально профессионально и в полном соответствии с требованиями законодательства, четко фиксирующими его обязанности и права. Язык - очень тонкая материя сама по себе. А судебная экспертиза такой материи - это еще более тонкая и деликатная вещь, которая не приемлет фальши. Зарабатывать положительную репутацию в сфере судебных лингвистических экспертиз приходится долго и большими трудами, но вот поставить ее под сомнение можно в одночасье - одним необъективным выводом, сделанным в ходе непрофессионального исследования. Для нашей работы важны не просто ученые звания (хотя и без них нельзя) и особый экспертный опыт, сочетающийся с тщательно разработанной научной методикой, но и следование главным заповедям лингвистов-экспертов, среди которых на первом месте стоят объективность, профессионализм, беспристрастность. Эксперты должны проводить свои исследования по принципу "что вижу, то и описываю, повторите наши действия на основе нашей методики и получите то же самое".

И еще одно важное условие. ГЛЭДИС настойчиво рекомендует по всем спорным текстам (особенно по спорным текстам СМИ в гражданских делах о защите чести, достоинства и деловой репутации; в уголовных делах - по обвинению в клевете, оскорблении, в возбуждении национальной, расовой или религиозной вражды) назначать комиссионную лингвистическую экспертизу нескольким специалистам. В отличие от дактилоскопической, трасологической, инженерно-технической, судебно-медицинской и иных экспертиз судебная лингвистическая экспертиза имеет дело с особым объектом - языком и, за исключением фоноскопической экспертизы звучащей речи, как правило, не использует возможностей, предоставляемых специальной аппаратурой, измерительными инструментами и т.д. В связи с этим исследование спорных текстов комиссией экспертов из 3-4 человек существенно повышает надежность результатов и объективность выводов, представленных в экспертном заключении.

***
В качестве своеобразного послесловия к нашему разговору я бы хотел привести цитату из статьи "Поэзия прозы" Константина Паустовского, который был не только прекрасным русским писателем, но и энергичным защитником родной русской речи: "По отношению каждого человека к своему языку можно совершенно точно судить не только о его культурном уровне, но и о его гражданской ценности. Истинная любовь к своей стране немыслима без любви к своему языку. Человек, равнодушный к родному языку, - дикарь. Он вредоносен по самой своей сути, потому, что его безразличие к языку объясняется полнейшим безразличием к прошлому, настоящему и будущему своего народа". Эту жесткую и справедливую оценку, данную выдающимся мастером Слова и настоящим патриотом, разделяют и члены Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам.

***
Мнения, высказанные гостями Пресс-центра СМИ.Ru, могут не совпадать с мнением редакции.