28 марта 2024 г. Четверг | Время МСК: 22:38:10
Карта сайта
 
Статьи
Как команде строитьсяРаботодатели вживляют чипы сотрудникамAgile в личной жизниСети набираются опта
«Магнит» хочет стать крупным дистрибутором
Задачи тревел-менеджера… под силу роботу?8 основных маркетинговых трендов, которые будут главенствовать в 2017 году
Статья является переводом одноименной статьи, написанной автором Дипом Пателем для известного англоязычного журнала «Entrepreneur»
Нужно стараться делать шедевры
О том, почему для девелопера жилец первичен, а дом вторичен

«Все можно зарегулировать законом до такой степени, что потом самим вздохнуть не удастся»



Олег Максименко
Источник: Журнал "Финанс."
добавлено: 18-08-2009
просмотров: 6000
Директор Некоммерческого партнерства производителей программного обеспечения Дмитрий Соколов считает, что, не смотря на снижение в России уровня пиратства, на быструю победу над ним рассчитывать не стоит.

Дмитрий СоколовДмитрий Владимирович, какие области авторского права являются приоритетными для вашего некоммерческого партнерства?

– Наши интересы сосредоточены в сфере развития рынка программного обеспечения и электронных баз данных, а также защиты авторских прав на эти продукты. При этом наше партнерство – не специализированная антипиратская организация, круг наших уставных задач существенно шире.

У вас широкое представительство?

– В партнерство входит 302 компании из 144 населенных пунктов. Таким образом, мы представлены более чем в 60 регионах Российской Федерации. Причем к нам входят не только правообладатели, но и распространители софта и услуг. Пиратством нам приходится заниматься приоритетно – около 80% времени уходит на это.

Вы согласны с оценками IDC уровня пиратства в России и размеров потерь от него?

– Так как самостоятельных исследований мы не проводим, то наше партнерство очень внимательно относится к данным, публикуемым IDC и другими международными и российскими организациями.

Прежде чем оценивать результаты исследований, следует отметить, что рынок софта крайне неоднородный. И это его отличительное свойство. Диапазон цен на программное обеспечение находится в интервале от 100 рублей до сотен тысяч долларов за одну лицензию. Целевая аудитория также варьируется от 3-5 десятков до миллионов пользователей на страну. Сегмент бизнес-софта очень неоднородный. На одной стороне лежат простые офисные приложения по цене несколько сотен рублей за лицензию, а на другой – «тяжелые» корпоративные лицензии, имеющие многомиллионную стоимость контрактов.

Поэтому точные полевые исследования с учетом всех особенностей сегментирования никто никогда не проводит – это очень затратное мероприятие. Компания IDC, являющаяся одним из основных мировых «оценщиков», исходит из достаточно простых соображений. Несколько огрубляя, они выглядят так. Во-первых, в каждой стране ежегодно появляется парк новых компьютеров. Во-вторых, есть экспертная оценка софта, который должен на этих компьютерах стоять. Далее рассчитывается, сколько лицензий тех или иных программных продуктов должно было быть закуплено и это значение сравнивается с реальными данными. В итоге получается оценка процента пиратства и ущерба от него.

Безусловно, к самой методике можно придраться. Но для нас гораздо важнее, что механизм расчетов не меняется на протяжении многих лет и все системные ошибки остаются постоянными. То есть мы можем анализировать тренд, не особо заостряясь на абсолютных значениях. А тренд четко показывает, что уровень пиратства в российском сегменте бизнес-софта неуклонно снижается последние пять лет. Причем главным образом это касается многофункционального софта, которым пользуются все виды бизнеса.

Отсюда вывод – мы разделяем оценки IDC о тренде снижения пиратства в России. Но при этом по ряду программных продуктов уровень пиратства значительно ниже, чем эта «средняя температура по больнице», условно равная 68%.

Например?

– Приложение «1С: Предприятие». По нему уровень пиратства гораздо ниже 68%. Разработчик этого продукта серьезно, вдумчиво и активно занимается защитой своих авторских прав и в результате находится в значительно лучшей ситуации, нежели те компании, которые ждут, что кто-то за них эту работу сделает.

Кто еще, кроме 1С, активно борется с пиратством на российском рынке?

– Из россиян – «Аби», «Аскон», «Гарант», «Консультант» и ряд других. Из западных компаний наиболее активны Microsoft и Autodesk. Разработчики программного обеспечения Corel и Adobe также озабочены проблемой пиратства и ведут в России определенную работу.

Помимо IDC, пиратство в нашей стране оценивает также Международный альянс интеллектуальной собственности (IIPA), который внес Россию в список неблагонадежных, в смысле пиратства, стран. Единственную в Европе. Хотя в той же Италии пираты действуют с размахом не сильно уступающим российскому…

– Честно говоря, меня не интересуют отдельно ни Италия, ни Греция, где также высок уровень пиратства, ни ряд бывших соцстран. К сожалению, в России эти проблемы исторически достаточно сложные и связаны с тем, что хорошо развитая в советские времена IT-индустрия породила большое количество специалистов, привыкших к тому, что софт, как правило, поступает в порядке так называемого научного обмена. Менталитет, что программное обеспечение само откуда-то берется и денег не стоит, он очень долго нас тормозил…

Эти люди не привыкли задумываться о происхождении того, что стоит на компьютере…

– К счастью, ситуация меняется. Наиболее характерным отражением этого я считаю форумы и блоги. Если раньше с вероятностью 100% любой, кто начинал говорить, что за софт надо платить, подвергался обструкции и на него выливали ушат помоев, то сейчас соотношение «за» и «против» примерно 50 на 50. Даже с неким перевесом тех, кто говорит: «Ребята! Надо платить, иначе бизнес-то не работает».

События, происходящие в сегменте бизнес-софта, намного лучше того, что происходит с аудио- и видеопродукцией. По разным причинам. Понятно, что компании могут работать на любом программном обеспечении – легальном и нелегальном. Но риски от использования нелицензированных копий слишком высоки для приличного бизнеса.

Это, наверное, в основном касается крупного и среднего бизнеса. Для малого риски использования контрафактного софта все-таки меньше. Не согласны?

– Нет, конечно! Малый бизнес тоже разный бывает. Есть предприятия, которые находятся в офисных центрах и их-то проверить очень просто. Кроме того, крупный и средний бизнес лучше защищены – у них корпоративные юристы, своя служба охраны. А небольшие компании очень удобны для проведения проверок еще и тем, что отчетность у контроллеров поштучная, размер проверяемых значения не имеет.

По нашим наблюдениям, малые предприятия, привыкнув хотя бы к одному легальному пакету, начинают понимать бизнес-модель софта. И переносить это понимание на соседние продукты. Причем если программное обеспечение вообще не нуждается в обслуживании, то какое-то время будут продолжать устанавливаться его контрафактные копии. Возможно, довольно долго. Но если есть мало-мальски востребованная услуга адаптации, настройки – малый бизнес будет платить и за софт, и за работу.

Самый массовый продукт – MS Office. Он используется всеми: и предприятиями и частными лицами. Контрафактные копии стоят 200 рублей за DVD-диск, на котором, к тому же, записано еще несколько десятков полезных программ. Лицензионный же пакет стоит более 3 тыс. рублей – в 15 с лишним раз дороже. Многие пользователи утверждают, что они стали бы покупать легальный софт, если бы он стоил 500 рублей…

– Приобретение «коробочных версий» - способ, который дает максимум прав на использование, поэтому он относительно дорогой. Но если бы человек, который хочет установить программное обеспечение, немного поискал, он смог бы очень быстро выяснить, что имеются очень выгодные способы покупки софта – например, приобретение корпоративных лицензий. Любое предприятие, у которого есть хотя бы пять компьютеров, может заключить по поводу того же MS Office корпоративное соглашение и купить пакет не по цене «коробочной версии», а в ряде случаев в разы дешевле. То есть за вожделенные 500-600 рублей в расчете на одно клиентское место.

Но наряду с компаниями, работающими в сегменте b2b, есть производители программного обеспечения, ориентированные на розницу. Например, разработчики компьютерных игрушек. Эксперты из ассоциации «Русский щит» утверждают, что объем контрафактной продукции в этом сегменте более 80%. Они же обращают внимание на бурное развитие широкополосного интернета, развязавшего пиратам руки. Как можно оценить потери компаний, занимающихся развлекательным софтом? Какой с вашей точки зрения здесь уровень пиратства и что с ним делать?

– Я не могу оценить ни величину потерь, ни уровень распространения контрафактного ПО. Опять же ситуация неоднозначная. Если в мире бизнес-софта конкурировать с пиратами ценой даже теоретически невозможно, то в сфере игрового софта это делали и продолжают делать и «1С», и «Бука», и другие компании. Если пиратский диск стоил 80-120 рублей, иногда 150 рублей, то обычная легальная игрушка продавалась по цене 150-200 рублей, а порой и дешевле. Можно было идти на лобовую конкуренцию с пиратами. Это было сделано и сильно понизило уровень контрафактного софта.

Но каналы все шире, а интернета все больше. Возникли трекера, файлообменники и другие подобные ресурсы, где, к сожалению, уровень контрафактной продукции очень высок и легко доступен. Но с этим явлением тоже можно бороться. И нам, как мне кажется, удается удерживать status quo: ситуация серьезно не ухудшается, но рассчитывать при этом на дальнейшие быстрые и легкие улучшения пока не приходится.

Здесь впереди очень сложная работа по урегулированию вопросов, связанных с распространением продукции в сети. С одной стороны правовые основания преследовать такие сетевые ресурсы у нас есть. Но это часто бывает затруднительно.

Почему?

По разным причинам: трансграничность интернета, не очень понятно с подсудностью, возникают разные сложные моменты с зарубежным хостингом, которые надо просто пройти и отработать. Нужен индустриальный подход. Этим мы сейчас и занимаемся.

Хочу обратить внимание вот еще на что. В конце концов, хоть я и не сторонник «китайского интернета», мы можем добиваться решения суда на установление фильтрации трафика с определенных адресов на «интернет-границе». В ряде западных стран такие решения по некоторым трекерам принимались. Например, в Великобритании. Это сложно и затратно, но юридически и технически вполне осуществимо.

Но и в текущих условиях есть примеры успеха. В частности, на трекере «Torrents.ru» – крупнейшем в России и четвертом в мире – у нас есть права «убивать» незаконные раздачи.

То есть, если вы обнаруживаете какой-то контрафактный софт, то вы его уничтожаете?

– Да. У нас в разных часовых поясах работают люди, которые постоянно отслеживают соответствующие ресурсы. Далеко не со всеми такими ресурсами нам удается просто выстроить взаимодействие. Но больше всего нам мешают вновь возникающие трекеры, которые и проживут-то, скорее всего, недолго, но при этом напакостят.

А если каким-то законным образом воздействовать на хостинг-провайдеров?

– С хостинг-провайдерами немножко сложнее, а вот с сервис-провайдерами у нас есть соответствующее взаимодействие. Например, с компаниями «Яндекс», «Mail.ru», «Masterhost».

Они дорожат своей репутацией и поэтому с ними проще?

– Видите ли, люди, в первую очередь, верят нашей репутации, в то, что претензии, которые мы предъявляем, являются обоснованными. Немаловажно, кто заявляет о нарушении прав: верят они этим контрагентам на слово или нет.

Они ведь не обязаны вам верить…

– Не обязаны. Но в ряде случаев, имея некую историю честных и открытых взаимоотношений, они нам доверяют, потому что мы их никогда не подвергали рискам. Провайдер – это бизнес-структура, тщательно взвешивающая риски. Те претензии, которые он считает несерьезными и необоснованными, могут быть отвергнуты: «Приносите решение суда, и тогда я удалю доступ или ресурс». Причем он так ответит, если с вероятностью близкой к 100% понимает, что повторного обращения просто не будет.

Но, если за подобным содействием обращается организация, которая системно защищает права своих членов, то риск судебного преследования действительно очень велик. А ни репутационных издержек, ни финансовых (а они достаточно серьезные), ни каких других эти компании, естественно, нести не хотят. Помогает и то, что мы все работаем в одной индустрии, периодически общаемся и имеем схожие взгляды на проблемы нарушения авторских прав на программы для ЭВМ.

А можно как-то оформить все это законодательно?

– Все можно зарегулировать законом до такой степени, что потом самим вздохнуть не удастся. Поэтому лучше всего там, где институты гражданского общества могут работать, пользоваться для начала этими институтами. Если же они по каким-то субъективным причинам не работают, то нужно включать на полную катушку машину правоприменения и принуждения. Если есть объективные проблемы в законодательстве – нужно аккуратно и взвешенно его править с учетом интересов всех добросовестных участников рынка.

Что вы можете сказать о субъектах авторских прав, не связанных с софтом? Видео, аудио?

– Естественно, я интересуюсь тем, что происходит у коллег. Более-менее понимаю их проблемы и, как правило, в курсе громких серьезных дел, которые они ведут. Но мое мнение не является экспертным.

А у кого дела обстоят лучше – у вас или ваших коллег?

– У нас. Я думаю, что коллеги тоже с этим согласятся. Мы обладаем большим набором методов и механизмов, нежели видео- или аудио-индустрия. У нас почти половина потребителей – это предприятия, с которыми в чем то проще работать. Например, программные продукты достаточно дорогие, и нарушители очень быстро подходят к порогу наступления уголовной ответственности. А это достаточно серьезная угроза, чтобы с ней считались.

Есть утверждение, что вся проблема пиратства заключается в цене на продукцию – снизьте стоимость софта и все проблемы решатся…

– Моделируем ситуацию. С завтрашнего дня все программы – и игрушки, и самый дорогой софт – начинают продаваться по цене пиратских дисков: 100-120 рублей. При этом текущая себестоимость тиражирования дисков на заводе даже на не очень крупные партии составляет немногим более 5 рублей за штуку. Это значит, что, продавая диск по 100 рублей, пират имеет прибыль 1900%.

Говорят, что на наркотиках делают меньше…

– Считается что самый прибыльный рынок – оружия, потом идут наркотики, а за третье-четвертое места борются пиратский софт и проституция. Но я этого никогда не проверял…

Вернемся к нашей модели. Пусть легальные диски стали продаваться по 100 рублей. Тогда контрафактные станут продаваться по 50 рублей. Даже с учетом всех накладных расходов – на транспортировку, зарплату продавцов, склад и все прочее – себестоимость в пиратском канале продаж можно удерживать на уровне 20-30 рублей за диск.

Значит, 50 рублей за диск – это очень неплохая цена.

– Конечно. Поэтому, снизив цены, мы напрочь убиваем бизнес по разработке софта. Разумеется, без оригиналов нет копий. Со смертью индустрии мы от пиратства наверняка избавимся. Но этот способ борьбы с паразитами через самоуничтожение мне почему-то не нравится. Отрасль должна защищаться, чем собственно мы и занимаемся.

Группа компаний "ИПП"
Группа компаний Институт проблем предпринимательства
ЧОУ "ИПП" входит
в Группу компаний
"Институт проблем предпринимательства"
Контакты
ЧОУ "Институт проблем предпринимательства"
190005, Санкт-Петербург,
ул. Егорова, д. 23а
Тел.: (812) 703-40-88,
тел.: (812) 703-40-89
эл. почта: [email protected]
Сайт: https://www.ippnou.ru


Поиск
Карта сайта | Контакты | Календарный план | Обратная связь
© 2001-2024, ЧОУ "ИПП" - курсы МСФО, семинары, мастер-классы
При цитировании ссылка на сайт ЧОУ "ИПП" обязательна.
Гудзик Ольга Владимировна,
генеральный директор ЧОУ «ИПП».
Страница сгенерирована за: 0.098 сек.
Яндекс.Метрика