Бизнес по-русски в динамике

— Целью коллектива авторов было представление англоязычному читателю за рубежом результатов большого исследовательского проекта, который выполнялся совместно Институтом анализа предприятий и рынков ГУ-ВШЭ и японскими коллегами из Института экономических исследований Университета Хитоцубаши в Токио. Этот проект был запущен еще в 2004 году и продолжался более 4 лет. Он был основан на проведении крупномасштабного эмпирического обследования – опроса 822 руководителей акционерных обществ с численностью занятых более 100 человек из секторов промышленности и связи, причем из этих обществ более 100 уже разместили свои акции или облигации на биржах. На тот момент это был самый большой опрос руководителей российских компаний, проведенных посредством прямого интервьюирования (то есть личной беседы) с их руководителями. Представительная в разрезе отраслей и размеров бизнеса выборка и полевые работы в 64 регионах России были сделаны «Левада-центром». Данные опроса были дополнены показателями финансовой отчетности предприятий. Содержательно проект посвящен комплексному анализу интеграционных процессов и корпоративного управления в российских компаниях. Надо отметить, что в 2007 году в рамках Инновационной образовательной программы в ГУ ВШЭ уже была издана книга «Российская корпорация: внутренняя организация, внешние взаимодействия, перспективы развития» (540 страниц) под редакцией тех же ученых: Татьяны Долгопятовой, Ичиро Ивасаки и Андрея Яковлева.

— Отличается ли новая английская книга от русской книги 2007 г.?

— Конечно, отличается, причем довольно существенно. Во-первых, научные английские издания всегда более компактны по объему, не превышают 300-330 страниц. Поэтому некоторые материалы приходилось убирать или очень существенно перерабатывать, оставляя наиболее значимые результаты. Во-вторых, появилось продвижение в исследовании тех или иных проблем, а вместе и ним – и новые главы. Даже при схожести названий глав, очень часто их «начинка» – разная, сделан более глубокий анализ, улучшено обоснование выводов, приведены новые результаты. В-третьих, и содержание, и форма подачи материала адаптированы к англоязычному читателю и тем требованиям, которые предъявляются к статьям в зарубежных журналах. Так, написана совершенно новая глава, посвященная истории становления института российской компании как процесса преобразования советского предприятия в рыночную фирму. Возросло число задач и гипотез, которые подтверждены с использованием эконометрических методов, что, как известно, является обязательным условием публикации экономических статей в зарубежных журналах. Авторской «сверхзадачей» было серьезное академическое исследование деятельности российских предприятий на базе представительного эмпирического обследования.

— В чем основные особенности данного проекта?

— Обычно российские экономисты (и коллеги из Института – не исключение) участвуют в проектах на личной основе, куда их приглашают зарубежные университеты и международные организации, и зачастую, что греха таить, на вторые роли. Другая форма, в которой проводились исследования, в том числе и совместные, – получение коллективом зарубежных грантов. Здесь же мы вышли на качественно более высокий уровень деятельности Института, необходимый для продвижения ГУ-ВШЭ как исследовательского университета: сначала разработана единая исследовательская программа, на паритетной основе объединены финансовые возможности российской и японской сторон. Ярко проявился эффект синергии, что повысило качество выводов. Эксперты Института привнесли в проект богатый многолетний опыт составления вопросников и проведения опросов, лучшее знание российских реалий и умение в соответствии с ними интерпретировать результаты, японские же коллеги внесли глубокое знание теоретических подходов, умение применять эконометрические методы и представлять результаты. В итоге появилась действительно совместная монография с широким участием российских авторов, подготовивших 8 глав из 12 (одну – в соавторстве с японскими учеными), а также – с активным участием российских экспертов как редакторов.

Работа с самого начала нацеливалась на комплексное, системное изучение основных внутренних и внешних сторон деятельности российской компании на этапе экономического роста в первой половине 2000-х годов. Действительно, в книге мы старались рассмотреть возможные взаимосвязи между отношениями собственности, корпоративным управлением, интеграционными процессами, внутрикорпоративным менеджментом, а также выявить, как компании взаимодействуют с внешними агентами (государством, бизнес-ассоциациями, банковским сектором), как это взаимодействие отражается на корпоративном управлении. Все эти аспекты анализа поддержаны уникальными эмпирическими данными.

— Расскажите, пожалуйста, о полученных результатах.

— Обследование на представительной выборке подтвердило, что к середине 2000-х гг. в России сложился крайне высокий уровень концентрации акционерной собственности. Подтвердилось также ощущение, что российские компании активно вовлечены в интеграционные процессы, основанные на владении акциями или паями предприятий. Что касается второго результата, в нем есть существенный элемент новизны. Дело в том, что ранее в литературе имелись отдельные суждения и примеры, был явный пробел в количественных оценках распространения и роли интеграции. Существовал единственный схожий проект Всемирного банка, но там изучались состав и эффективность исключительно крупнейшего российского бизнеса, так называемых олигархических групп. В рамках нашего проекта мы впервые оценили, что весомая часть самых обычных российских компаний (примерно 40%) входят в группы, основанные на имущественных отношениях. Третий интересный результат: в литературе много писалось о том, что концентрация собственности приводит к тому, что крупные акционеры и собственники компании являются ее топ-менеджерами. В нашем исследовании, получив подтверждение этому тезису, мы в то же время выявили тенденция к постепенному отделению собственности от управления. Почти в 30% компаний уже работали наемные топ-менеджеры, а собственники отказались от оперативного управления предприятием.

— Получили ли вы результаты, противоречащие общепринятым представлениям?

— Думаю, что да. Например, вопреки расхожему мнению, компании все более широко прибегали к инструментам корпоративного управления. Это было характерно не только для тех акционерные обществ, чьи акции и облигации представлены на биржах, или тех, кто задумывался о выходе на них в ближайшее время. Использование современных практик корпоративного управления перестало быть чисто имиджевым ходом. Более того, внутренние механизмы стали применяться крупными акционерами для решения классической агентской проблемы – взаимоотношений между собственниками и менеджерами. Началось отделение собственности от управления, и это подталкивает компании к использованию таких инструментов, как повышение роли совета директоров, формирование его состава и организации работы, внедрению специальных систем стимулирования высших менеджеров и т. д.

В работе зафиксировано, что продолжился интенсивный процесс обновления исполнительного менеджмента на предприятиях, и обновление затронуло не отдельных высших руководителей, а целые управленческие команды. Любопытно, что многие предшествующие исследования не давали однозначных и устойчивых результатов, подтверждающих наличие связи между кадровыми перестановками и результатами деятельности предприятия. Наши японские коллеги убедительно показали, что все чаще неэффективная работа предприятия становится основанием для смещения его директора и ключевых менеджеров.

— Выявило ли исследование интересные зависимости в области корпоративного управления государственными предприятиями?

— Роль государства как собственника и его влияние на развитие корпоративного управления в последние годы активно обсуждается. Есть общее мнение, что если государство участвует в капитале компании, то такая компания менее эффективна, а корпоративное управление плохо развито. Надо сказать, что наши исследования дали несколько иные результаты. Мы увидели, что в акционерных обществах с государственным владением активно используются внутренние инструменты корпоративного управления. Правда, это происходит в первую очередь за счет более крупных предприятий тех секторов, где государство выступает и в роли собственника, и регулятора рынка – связь и ТЭК. Именно в таких акционерных обществах существенную роль играют собрания акционеров и советы директоров, чаще приглашаются независимые директора. Измеренное в ходе опроса (пусть и немного формально, но по-другому в крупном опросе и невозможно) действие механизмов корпоративного управления чаще наблюдалось в компаниях, где федеральное государство является совладельцем, делая их деятельность более прозрачной и подотчетной государственным регулирующим органам.