Монетаризм не вывезет

Последние дни принесли целый букет важных экономических новостей. Банк России в очередной раз снизил ставку рефинансирования – на 0,25%, до 10,5% годовых. Правительство утвердило законопроект, увеличивающий допустимый размер дефицита федерального бюджета в текущем году с 7,4% ВВП до 7,7% ВВП, то есть до 3,13 трлн. руб. Увеличение дефицита чиновники объясняют, в частности, необходимостью выделить 153 млрд. руб. на давно обещанную властями "антикризисную" докапитализацию банков.

Эти решения российских властей очевидно объединены общей логикой, согласно которой главной сегодняшней проблемой является недостаточное банковское кредитование. Рост кредитования, согласно этой логике, будет стимулировать рост производства и инвестиций, причем рыночный механизм самостоятельно распределит финансовые ресурсы в экономике самым эффективным способом. Можно называть это монетаризмом, поскольку утверждение о возможности через управление размером денежной массы регулировать цены, норму процента и общий объем производства в экономике – и есть основной теоретический базис монетаризма.

Естественным следствием из этой «аксиомы» является вывод, что ситуация в экономике не может ухудшаться в условиях снижения темпов инфляции и процентных ставок. Поэтому если Центробанк шестой раз подряд снижает ставку рефинансирования, а инфляция уже два месяца практически не растет, то рост экономики представляется практически неизбежным. И вот 15 сентября главный монетарист страны – министр финансов Алексей Кудрин объявил, что, несмотря на падение производства в августе на 3% по сравнению с июлем, ВВП  в этом месяце вырос на 1,5%. При этом глава Минфина честно признал, что у нас сохраняются «все проблемы в финансовом секторе, снижение прибыли, низкие инвестиции, низкие доходы населения, продолжается коррекция в некоторых отраслях». Добавим, что по данным Росстата, август стал вторым месяцем спада в сельском хозяйстве РФ: в июле он составил 1,3%, а в августе уже 12,6% к аналогичному периоду 2008 года. Продолжает сокращаться и торговля: в годовом выражении падение оборота розницы в августе увеличилось до 9,8% по сравнению с 8,2% в июле. Что, в свою очередь, неразрывно связано с сокращающимся потреблением, ведь реальные доходы продолжают снижаться: в августе снижение составило 3% по сравнению с июлем. Для полноты картины отметим, что согласно опубликованным оценкам Росстата, падение инвестиций в основной капитал в августе 2009 года по сравнению с августом 2008 года ускорилось до 19,4% (в июле было 18,9%).

Возникает вопрос: так почему же ВВП растет? К сожалению, ответ напрашивается один: исключительно потому, что так предписывает монетаристская теория. Однако реальность с такой теорией не стыкуется: спустя неделю после заявления Кудрина Министерство экономразвития опубликовало свои оценки, согласно которым объем ВВП в августе не изменился по сравнению с июлем. И это гораздо больше похоже не правду, если предположить, что падение инвестиций, промпроизводства и доходов населения было скомпенсировано увеличением доходов от экспорта сырья.

Проблема в том, что выводов из такого различия оценок ВВП правительство делать не собирается, то есть адекватность финансовой политики, базирующейся на монетаристких догмах, сомнению не подвергается. Подтверждение этого – заявление премьера Владимира Путина на экономическом форуме в Сочи о намерении правительства добиться в ближайшие несколько лет снижения ставок по кредитам в отечественной банковской системе примерно до 6% годовых. Аналитики быстро подсчитали, что такие ставки могут стать реальностью при условии, что инфляция не будет превышать 3% в год, и именно эту цифру г-н Кудрин раньше неоднократно называл в качестве цели проводимой в стране финансовой политики.

Объявленные цели правительства в финансовой сфере тревожат потому, что мы уже знаем, какими способами наши монетаристы борются за светлой будущее: за снижение инфляции – сокращением количества  денег в экономике, за уменьшение кредитных ставок – директивными требованиями к банкам. Основным результатом сжатия денежной массы становится увеличение сырьевого перекоса отечественной экономики, ведь в сегодняшних условиях на более-менее устойчивый денежный поток могут рассчитывать только экспортеры-сырьевики. Что касается директивного снижения ставок по кредитам, то стандартным ответом на него со стороны банков является резкое ужесточение требований к заемщикам, в результате кредиты становятся доступными лишь для узкого круга предприятий, главным образом компаний с госучастием (эффективность которых вызывает большие сомнения), и тех же сырьевиков.  

И, наконец, следование доктрине, сложившейся в головах наших монетаристов – это путь в никуда, поскольку доктрина ошибочна. Очевидным доказательством этого может служить тот факт, что сегодняшняя ситуация – сокращение объема производства и инвестиций на фоне снижающихся кредитных ставок и инфляции – в рамках монетаризма оказывается необъяснимой.

Простая логика – «если инфляция снизится, то можно снизить ставку рефинансирования, тогда банки начнут давать дешевые кредиты, а предприятия и население их брать и, соответственно, либо инвестировать в развитие производства, либо тратить на покупку товаров и в итоге экономика начнет расти» – давно оспаривается. «Описанный в высшей степени убедительный и логичный процесс существует лишь в широко распространенном экономическом веровании, но не в реальной жизни, – писал по этому поводу, например, Джон Кеннет Гэлбрейт. – Коммерческие компании берут в долг только в том случае, если они могут получить прибыль от их использования, а вовсе не потому, что им предложили низкую процентную ставку по кредиту». Гэлбрейт, в частности, напоминает, что в 2003 году, во время рецессии, учетная ставка ФРС была снижена в 12 раз «без какого-либо примечательного экономического результата». Мы в свою очередь можем вспомнить, что например, в 2003 и 2004 годах российская экономика демонстрировала темпы роста больше 7% в год при том, что ставка рефинансирования составляла от 21% до 14% (!), да и инфляция была ощутимо выше сегодняшней.

В проекте бюджета на 2010 год, который одобрило правительство, расходы по разделу "Национальная экономика" подверглись значительному секвестру по сравнению с бюджетом этого года. Так, общий объем федеральных целевых программ – основного канала финансирования госинвестиций – уменьшен на 178 млрд руб. по отношению к скорректированному бюджету-2009, до 738,8 млрд руб. (до кризиса правительство планировало выделить на ФЦП в 2010 году 1,2 трлн руб.). При этом в лидерах сокращения оказалась, например, ФЦП "Национальная технологическая база", потерявшая 4 млрд. руб.

Учитывая, что всем известный мультипликативный эффект инвестиций с равным успехом может работать и в обратную сторону – «уменьшение инвестиций сегодня приводит к снижению будущих доходов» – можно с уверенностью прогнозировать, что при нынешней финансово-бюджетной политике правительства полного восстановления экономики нам придется ждать очень долго. А монетаристские убеждения чиновников приведут к распылению ресурсов среди неэффективных заемщиков, попутно раскачав спекулятивный фондовый рынок.