Андрей Костин: сейчас рынок неверно оценивает компании

В то же время он заверил, что ВТБ готов идти до конца и поэтапно приватизировать 100% акций банка, подыскивая для этого удачный момент даже в условиях рецессии мировой экономики. В интервью телеканалу "Россия 24" он также рассказал о том, что сегодня данные о безработице в США влияют на стоимость акций "Газпрома", "Роснефти" и ВТБ. "Пока мы очень сильно зависимы от внешних источников, и нам очень трудно повлиять на это", - констатировал Костин.

- Андрей Леонидович, давайте коротко диагностируем состояние мировой экономики, и как российская экономика смотрится на общем фоне. Как это было отражено в мнениях, высказанных на петербургском форуме.

- Я думаю, что развитие в принципе разновекторное. Можно констатировать, что в США экономика развивается умеренно позитивно, в Азии также мы наблюдаем достаточно энергичный рост, хотя некое замедление темпов. Больше всех, конечно, волнует Европа. Европа остается абсолютно открытым вопросом – что будет дальше? Есть некие позитивные факторы, говорящие о том, что в ближайшей перспективе есть возможность как-то купировать эту проблему. Но в среднесрочной и долгосрочной перспективе очень много проблем остается, не только с Грецией, но и с другими странами, такими как Испания, Португалия и так далее. Но, мне кажется, что важно все-таки придти к такой философской мысли, что жизнь не закончится, даже если Греция выйдет из состава Европейского союза или единой валютной системы, или какие-то другие страны. Мне кажется, что для России, и об этом вчера Владимир Владимирович Путин очень здорово сказал, задача делится на две части. Первая - это, безусловно, продолжать курс макроэкономической стабильности, с одновременной выработкой антикризисных мер, на случай если ситуация существенно ухудшится в Европе и потребуется определенное дополнительное вмешательство государства по оказанию поддержки российской экономике. Но главной для нас, наверное, должна быть все-таки среднесрочная, долгосрочная программа строительства новой российской экономики и перехода ее на инновационные рельсы. Вот то, о чем говорилось, мне кажется, достаточно подробно.

- Какие инструменты для поддержания экономической стабильности у нас существуют? Я напомню, что в бюджете у нас заложена цена на нефть в 115 долларов, а мы в значительной степени зависим от доходов, от экспорта России нефти и газа. Однако уже сейчас котировки показывают совсем другие цифры: 90 и даже меньше.

- Многие эксперты считают, что средняя цена нефти в этом году будет порядка 100 долларов. Это, по мнению специалистов, говорит о том, что в целом бюджет будет сведен с минимальным дефицитом, порядка, может быть, полутора процентов и более. Что, конечно, в нынешних условиях является очень большим достижением. К сожалению, не удастся нарастить наши резервные фонды, но тем не менее ситуация с точки зрения финансовой стабильности и государственных финансов она не выйдет из-под контроля.

- Это если цена будет 100 долларов?

- Для России да, потому что в принципе 15 долларов (заложенные в цену 115 долларов) - это больше накопительная часть. А основные, прежде всего социальные расходы, обязательства будут выполняться в полном объеме без серьезного наращивания дефицита бюджета. Что касается дополнительных мер, они могут потребовать дополнительного финансирования, наверное, за счет резервных источников, которые, как опять же вчера президент говорил, существенные. И у ЦБ, и у правительства имеются существенные источники дополнительные. И они на сегодня включают несколько таких программ. Одна из них - это гарантии под кредит основным российским предприятиям. Этот список довольно большой, из разных областей. Вторая строчка - это возможность докапитализации российских банков, и третье - это меры по поддержанию занятости, субсидии предприятиям. Вот, наверное, по этим направления можно работать. И еще одна тема, конечно, то, что касается не правительства, а Центрального банка. У него есть набор мер по повышению ликвидности банковского сектора. Здесь многие из мер, которые могут быть включены сегодня. Это те меры, которые правительство, на мой взгляд, успешно использовало в 2008, 2009 годах и которые позволили даже при резком падении внутреннего валового продукта в России все-таки обеспечить и достаточный уровень занятости, и нормальное функционирование банковского сектора, и избежание банкротств крупнейших российских предприятий.

- Одна из мер, которая была разработана в 2008 году, но так и не была предпринята, что касается капитализации банков, путем выпуска гособлигаций в обмен на банковские акции. Как вы оцениваете вероятность сейчас использования такой меры и вообще меры докапитализации банков?

- Проблема капитала, мне кажется, встанет только в случае, если действительно начнется глубокая рецессия в Европе и пострадают наши отрасли, прежде всего экспортные, ориентированные на сырье. То есть в целом будет достаточно серьезный удар по российской экономике. Тогда и у российских банков, наверное, как и четыре года назад, начнет увеличиваться доля невозвратных кредитов, или плохих кредитов. Придется увеличивать серьезно капитал. Я думаю, что эта мера вполне оправдана. Она все-таки позволяет использовать новые инструменты долговые. А они - непосредственно наличные деньги. И особенно, если (банковские акции, полученные правительством в обмен на гособлигации) потом переводятся в привилегированные акции, что дает государству дополнительный доход. Я считаю, что это вполне закономерная мера. В принципе банковский сектор показал на прошлом примере, что всю ликвидность, которую давал Центральный банк, а это были очень большие объемы, подавляющее большинство банков вернуло. То есть буквально имеются один-два примера, когда банки не смогли вернуть эти средства. В целом, если брать ЦБ, то он не просто помог банкам, он еще заработал на этом. Поэтому мне кажется, то же самое может быть и со вложениями дополнительного капитала в виде облигаций. Я думаю, что правительство не только поможет банкам, но и в состоянии еще и заработать дополнительные средства для бюджета.

- Нынешний министр финансов, комментируя возможность поддержки "Внешэкономбанком" фондового рынка, высказывается об этой мере как не об очень оправданной.

- Да, это немножко другая тема. Относительно того, насколько интервенция "Внешэкономбанка" может повлиять сегодня на цены на рынке акций, я соглашусь с министром, наверное. Когда мы имеем ситуацию массовых давлений на рынок в сторону его понижения, нужны очень уж большие деньги для того, чтобы эту тенденцию развернуть. Но в 2008 году я был сторонником этой меры. И хотя она не сдержала падение российских акций, надо сказать, что "Внешэкономбанк" заработал много денег на этом в итоге. Все-таки, вы знаете, обидно, когда что-то наше стоит дешево и попадает в чужие руки. В данном случае, в качестве меры государственной поддержки, наверное, это не очень правильно. Как мера рыночной деятельности того же "Внешэкономбанка" это может быть вполне оправдано. Поэтому рассчитываем на то, что это может предотвратить снижение цен, в случае когда рынок в панике, как сегодня, и абсолютно не учитывает положение той или иной компании, и даже положение России. Сегодня какие-нибудь данные о безработице в США значат больше для стоимости акций "Газпрома", "Роснефти" и ВТБ.

- Это парадокс.

- Это психология рынка. К сожалению, пока мы очень сильно зависимы от внешних источников, и нам очень трудно повлиять на это.

- Вам не будет обидно, если задешево кто-то купит акции ВТБ, правительство утвердило программу приватизации, и пакет акций ВТБ там есть. Однако подходящей конъюнктуры рынка нет еще для этого.

- Мы последовательно выступали за приватизацию ВТБ, и в 2002 году - за первое IPO, когда мы продали на открытом рынке наши акции. И вы знаете, ВТБ - единственный государственный институт, который сумел программу приватизации уже осуществить. Мы в прошлом году продали 10%, привлекли более 90 миллиардов рублей, 95, по-моему, миллиардов рублей. И в общем-то, на 90-80 процентов выполнили программу приватизации прошлого года. Сегодня ситуация очень непростая. И конечно, задачи, которые ставит правительство перед ВТБ, очень амбициозные. Но правда, как говорил один из героев пьесы Островского "Бесприданница", "для меня невозможного мало". В принципе, наверное, все возможно. Вчера президент говорил, приватизация должна идти, но она должна идти с учетом реальной ситуации на рынке. Я думаю, что такой же подход осуществляет и правительство, поэтому мы будем делать все возможное для этой реализации этой цели, но пытаться все-таки максимизировать доходы. Ну и искать временные какие-то моменты, как мы это сумели сделать в феврале прошлого года на фоне очень плохого рынка, сделать хорошее размещение.

- Такие возможности существуют, я просто обращаю внимание на то, как сейчас российские банки в том числе приобретают активы за рубежом. А потом об этом с удовольствием рассказывают. Что что-то купили ниже рыночной стоимости, что-то там за одну и треть цены. Как найти эти возможности, как угадать, в чем они? Что может сыграть на руку?

- Конечно, сегодня активы стоят намного дешевле. Но я бы сказал, что и риски тоже возрастают одновременно, потому что впереди у нас достаточно непростой период, ситуация может по-разному развернуться. И поэтому есть плюсы, есть минусы в этой ситуации. Второй факт: у нас достаточно большая сеть, охватывает около 20 стран. Работать за рубежом всегда сложнее, чем на родине. И очень важно, сумеешь ли ты как менеджер управлять этой системой, потому что везде свои национальные законодательства, свои национальные надзорные органы, свои требования, свое регулирование. Нужно искать свои кадры. Это достаточно непростая (работа). Но мне кажется, объективно российские финансовые судна будут выходить на внешние рынки, будут завоевывать рынки. Это хороший процесс, я это поддерживаю, в том числе и своих коллег, и Сбербанк, который сейчас приобрел банк в Турции. Я позитивно высказываюсь на этот счет.

- Какие преимущества у банка ВТБ, простите за сравнение, с банком в Турции, который удалось купить за дешево?

- У крупных финансовых институтов тоже есть предел роста их доли рынка. Потому что существует конкуренция, существуют другие банки. Поэтому бизнес в другой стране дает тебе источник дохода, дополнительный бизнес. И в этом плане, скажем, та же Турция - быстроразвивающаяся страна, с быстроразвивающейся экономикой, не так далеко от России, хотя с абсолютно своими правилами, со своими требованиями. Поэтому я думаю, что выход за рубеж, экспансия должна выходить из твоей внутренней силы, когда ты уже силен на национальном рынке. Тогда есть смысл присоединять и пытаться работать где-то на других рынках.

- Вы сейчас присматриваетесь, такие возможности рассматриваете?

- Мы сейчас хотим наращивать свою работу, увеличивать эффективность бизнеса в тех странах, где мы уже присутствуем.

- Цель приватизации все-таки продать все 100 процентов?

- Ну, правительство об этом заявляет. Безусловно, эта задача достижимая. Просто надо учитывать, что это большой объем акций, что, конечно, это надо делать поэтапно. И с учетом того, что продаются и другие акции, в том числе и "Сберегательного банка". Мы будем это делать. В общем-то, горизонт достаточно такой среднесрочный. Он понятен, задача поставлена. Я думаю, что мы умеем это делать.

- Андрей Леонидович, тогда последний вопрос. Вот вы упомянули о возможной рецессии Европы, глубокой рецессии тех рисков, которые последуют за этим для России. А есть вариант, что эта рецессия не произойдет? Если почитаешь мнения экспертов, то они сейчас просто соревнуются, кто предложит более роковой сценарий для Европы.

- Рецессию мы уже видим. Она существует. Другое дело, куда двинется вектор. Он может пойти дальше вниз, и могут быть существенные проблемы дальше. Наши аналитики считают, что при выходе Греции из состава монетарного союза российский ВВП может сокращаться. Есть более мягкий вариант рецессии, более жесткий. Конечно, хотелось бы избежать вот такого краха европейской интеграции с достаточно жесткими последствиям. Но я повторяю, мне кажется, это все равно не конец света. И нужно быть готовым к обоим сценариям. Российская экономика сегодня в состоянии выдержать любой сценарий, надо будет ну просто мобилизоваться в большей или меньшей степени для этого.