Немецкий кордон

Германия всегда была в числе наиболее привлекательных стран для российских инвесторов. Олег Дерипаска, Александр Лебедев, Алексей Мордашов, Андрей Мельниченко - вот далеко не полный перечень крупных отечественных промышленников и финансистов, пытавшихся найти свою нишу на немецком рынке. Однако далеко не всем удалось покорить новую вершину с первой попытки.

Сюжет затянувшейся мыльной оперы под названием "Опель наш" был закручен столь лихо, что его вполне можно было растянуть и на 2010 год. Однако сериал завершился, внезапно и без хеппи-энда, вызвав вздох разочарования в России и обещание Сбербанка взыскать с американской General Motors все расходы, связанные с ведением длительных и, как оказалось, бессмысленных переговоров.

Общаясь с западноевропейскими коллегами, я пытался получить ответ на один вопрос: как могла не состояться сделка по "Опелю", свершения которой так добивалась Москва и которую столь горячо, по крайней мере внешне, поддерживал Берлин. Если суммировать все сказанное, суть объяснений сводилась к следующему: идея с покупкой "Опеля" российским Сбербанком в большей степени относится к политике, нежели к бизнесу. Владелец "Сбера" - российское государство, владелец "Опеля" - американская GM, контрольным пакетом которой владеет американское правительство. То есть в конечном итоге торг шел между Кремлем и Белым домом, а потому решения принимались не с учетом биржевых сводок, а на основе аналитических записок сотрудников администрации Обамы.

Собеседники, как правило, добавляли, что, если бы речь шла о частных инвесторах из РФ, ситуация могла бы повернуться совершенно иным образом. Они говорили об этом так уверенно, что невольно пришла мысль разобраться в том, как же на самом деле идут дела у частных российских инвесторов, решивших попытать счастья на немецком рынке.

НА ОДНОМ КРЫЛЕ Немецкие деловые издания 13 января сообщили, что авиакомпания Blue Wings, основным акционером которой является россиянин Александр Лебедев, из-за экономических трудностей приостановила полеты. В интервью "Ко" Франк Лоренц, пресс-секретарь авиаперевозчика, сообщил, что в ноябре минувшего года сотрудникам была перечислена лишь половина зарплаты, а в декабре они вообще не получили денег. Однако он надеется на лучшее и уверен, что самолеты Blue Wings скоро снова поднимутся в небо.

Владельца Национальной резервной корпорации Александра Лебедева в Германии знают достаточно хорошо, он открыт для прессы, часто дает интервью. В свое время нашего миллиардера здесь даже называли образцовым инвестором из России. Действительно, купив в 2006 году 48% скромной авиакомпании Blue Wings у ее основателя и генерального директора Йорна Хельвига, он уже в 2007-м вкладывает 450 млн евро и заметно увеличивает авиапарк немецкого дискаунтера. Бизнес рос как на дрожжах, пока пассажиропоток Blue Wings не достиг планки в один миллион человек и компания не стала пятой в Германии по объему перевозок. Вот здесь как раз и начались проблемы. В апреле минувшего года Федеральное ведомство по управлению воздушным движением (LBA) на несколько недель приостановило воздушные перевозки Blue Wings.

История эта остается во многом загадочной до сих пор. Германский регулятор мотивировал принятое решение по отзыву у авиакомпании лицензии тем, что на ее счетах не оказалось предписанных законами ЕС минимальных денежных средств, необходимых для обеспечения технического обслуживания самолетов и безопасности полетов. Александр Лебедев в свою очередь утверждает, что чуть ли не сам переводил деньги на счета Blue Wings, а все произошедшее есть не что иное, как попытка нечистоплотной конкурентной борьбы. В одном интервью радиостанции Deutsche Welle он даже конкретно указал, с чьей стороны исходила инициатива "поставить на прикол" лайнеры Blue Wings. По его словам, авиакомпания стала жертвой интриги, в которой мог быть заинтересован только крупнейший немецкий авиаперевозчик Lufthansa. Российский бизнесмен признает, что доказательств своей версии он не найдет никогда, "но все профессиональные участники немецкого рынка говорят, что, к сожалению, связи между основным перевозчиком и регулятором весьма тесные". Он говорил, что в данном случае приостановка лицензии есть не что иное, как протекционизм, и сулил легко доказать это в суде. Для этой цели была даже подобрана команда известных немецких юристов. Но много раз публично обещанное судебное разбирательство до сих пор не состоялось. По одной из версий, нанятые юристы убедили Лебедева в бесперспективности тяжбы. По второй, он сам узнал, что кое-кто из менеджмента Blue Wings его просто подставил.

Действительно, у непредвзятого наблюдателя эта история может вызвать целый ряд вопросов. Например, взять хотя бы тот факт, что в Европе еще не было ни одного прецедента остановки деятельности крупного авиаперевозчика, который не является банкротом и не имеет опасно устаревший флот. Другой, не менее острый вопрос, почему претензии регулятора возникли именно тогда, когда компания, став пятым по величине воздушным перевозчиком в Германии, вплотную подошла к порогу прибыльности? Представители Федерального ведомства по управлению воздушными перевозками утверждают, что всего лишь следовали правилам и инструкциям, которые были нарушены менеджментом Blue Wings. Ничего личного, только бизнес!

Что касается самой компании, то, по образному выражению Лебедева, авиационный бизнес сродни велосипеду: он устойчив, пока едет. Так и авиакомпания: она живет, пока летает. Месячный запрет на полеты дорого обошелся Blue Wings. В прямом смысле слова. Российский совладелец вынужден был выложить 30 млн евро, чтобы компенсировать потери. Были уволены 200 сотрудников компании. Но и эти чрезвычайные меры не помогли. В какой-то момент казалось, что Blue Wings вот-вот наберет прежнюю высоту, но на ее пути опять возникла "воздушная яма", и на этот раз еще более глубокая.

"Разбор полетов" из-за образовавшейся в бюджете финансовой дыры выявил серьезные разногласия между основными акционерами. Йорн Хельвиг заявил, что в тяжелом экономическом положении виноват российский собственник, который все эти годы "наносил серьезный вред бизнесу Blue Wings". По словам Хельвига, было бы лучше, если бы Лебедев покинул компанию, а он, со своей стороны, готов выкупить пакет акций акционера из России.

Миллиардер Лебедев в долгу не остался, обвинив своего немецкого компаньона чуть ли не в подготовке рейдерского захвата Blue Wings. Намекнув на непрозрачность менеджмента, а также на конкретные злоупотребления (личный самолет гендиректора на балансе компании, 20 "Мерседесов" с водителями и т.д.), российский акционер настоятельно посоветовал Хельвигу добровольно уйти в отставку, а иначе "развод" состоится через суд.

Последняя новость из Германии была о том, что Йорн Хельвиг предложил выкупить бумаги, принадлежащие российскому бизнесмену, и Лебедев немедленно согласился. Но перемирие вряд ли продлится долго. Видимо, до тех пор, пока не встанет вопрос о цене. Немецкая пресса подробно освещает все перипетии противостояния Лебедева и Хельвига, а бизнес-сообщество с любопытством наблюдает за перепалкой двух еще недавно образцовых партнеров.

ХИМИЧЕСКАЯ АТАКА Бизнес, который приобрел в Германии владелец холдинга "Еврохим" и совладелец Сибирской угольной энергетической компании (СУЭК) Андрей Мельниченко, выглядит сегодня более устойчивым, чем авиаперевозчик Александра Лебедева. Компания K+S, с прошлого года входящая в главный немецкий биржевой индекс DAX, является одним из крупнейших в мире производителей химических удобрений. Андрей Мельниченко стал скупать акции в начале 2007 года, когда перспективы холдинга были не столь очевидными. Уже в I квартале 2009-го он довел свою долю до 16%. Остальные акционеры довольно безучастно наблюдали, как увеличивается пакет российского инвестора, пока тот не высказал законного желания стать одним из "рулевых" компании. То есть получить место в наблюдательном совете концерна, входящего в список тридцати крупнейших коммерческих структур Германии. И тогда 37-летний российский миллиардер тоже столкнулся с немецкой педантичностью, но на свой лад.

Задолго до решающего собрания акционеров верхушка концерна неоднократно пыталась убедить Мельниченко в том, что существуют особенности немецкой корпоративной культуры, в соответствии с которыми наблюдательный совет, избранный всего год назад на пятилетний срок, не может быть переизбран. Как писала тогда газета Handelsblatt, не исключено, что наметился конфликт между предпринимателем Андреем Мельниченко и руководством K+S, которое не желало допускать 37-летнего российского бизнесмена к рычагам управления.

По утверждениям газеты, Мельниченко, в случае невыполнения его условий, угрожал продажей своей доли акций предприятия. Российский бизнемсен тут же опроверг эту информацию. Но, как посчитали многие наблюдатели, дыма без огня не бывает. Рассказывают, что решающее собрание акционеров, состоявшееся в Касселе, получилось довольно нервным. Немецкая сторона "упиралась" в пятилетний срок полномочий, но и инвестор из России проявил характер. В конце концов итог подвел глава наблюдательного совета концерна Ральф Бетке, заявивший, что вполне понимает стремления крупнейшего акционера и постарается в сжатые сроки найти приемлемое для всех сторон решение.

"Сжатые сроки" растянулись почти на полгода, но в наблюдательном совета K+S все-таки появился представитель отечественного бизнесмена - Джордж Кардона. Начальник управления общественных связей "Еврохима" Владимир Торин не стал вдаваться в детали отношений между акционерами K+S, но отметил, что в данном случае журналисты Handelsblatt искали интригу там, где ее не было: "Какое может быть недопонимание, когда K+S заинтересован в сотрудничестве с "Еврохимом", так же, как и "Еврохим" с K+S? У "Еврохима" на подходе крупнейшие проекты в Волгоградской области, в Пермском крае, которые требуют совместных усилий. Пока эти планы никак не прописаны, но они существуют". Без всякого намека на интригу хотелось бы заметить, что если в "Еврохиме" говорят о будущих совместных проектах в России как о деле решенном, то, по словам источника, близкого к руководству K+S, у немецкой стороны нет единого мнения относительно участия компании в разработке Гремячинского и Верхнекамского месторождений.

ОТВЕТИЛ ВИЛЛОЙ Как показывает опыт, полученное после ожесточенных акционерных схваток право "рулить" солидным немецким предприятием может оказаться непосильной ношей для российских бизнесменов. В нашей стране хорошо известна торговая марка Escada. Но мало кто знает, что с 2003 года совладельцем крупнейшего в Германии дома высокой моды является отечественный предприниматель Рустам Аксененко, выложивший за треть акций компании примерно 100 млн евро.

Испытывавшая уже тогда серьезные трудности, немецкая Escada получила "кислородную подушку" в виде прямых инвестиций и возможность для расширения бизнеса в России. Именно рывок на "восточном направлении" обеспечил дому высокой моды определенную стабильность на два-три года. Тамошняя пресса не скупилась на похвалы удачливому российскому инвестору. Ободренный успехом, Рустам Аксененко решил, что именно его талант менеджера и управленца поможет Escada вернуть утраченные позиции. После длительной борьбы за власть ему удалось в 2007 году сместить со своего поста прежнего председателя правления, который выступал против нововведений акционера из России.

Получив возможность влиять на принятие ключевых решений, Аксененко первым делом назначил главой компании французского модельера Жан-Марка Лубье. О вкусах не спорят: возможно, Лубье был продвинутым, креативным художником, но именно с момента его появления в Escada курс акций компании стал стремительно падать. Как считают специалисты, Жан-Марк Лубье просмотрел смену тенденций на мировом рынке моды. Escada с самого начала позиционировала себя как бренд дорогой классической женской одежды, в то время как многие другие известные кутюрье стали уделять все больше внимания массовому покупателю, делать менее дорогую молодежную одежду с быстрой сменой коллекций. Escada со стоическим упорством продолжала следовать классическому стилю в расчете на очень богатых клиентов.

Предпринятые впоследствии судорожные попытки выпускать одежду спортивного стиля не принесли желаемого результата. 2008 год фирма закончила с рекордными убытками в 70 млн евро, а I квартал 2009-го добавил к ним еще 6,3 млн евро. Было очевидно, что Escada остро нуждается в реструктуризации, частью которой должно было стать увеличение уставного капитала на 30 млн евро. Крупные акционеры компании, немецкие миллиардеры Вольфганг и Михаэль Херц, заявили, что готовы внести 20 млн евро. Оставшиеся 10 миллионов ждали от Рустама Аксененко, но при этом его доля в капитале не должна была увеличиться. После долгих размышлений российский предприниматель отказался от этого предложения.

В конечном итоге летом минувшего года руководство Escada приняло решение начать процедуру банкротства, что по немецким законам давало возможность сохранить бренд и спасти компанию от хэдж-фондов, которые намеревались растащить ее по частям. В ноябре 2009-го контрольный пакет акций Escada был приобретен семьей "стального" магната Лакшми Миттала для его 33-летней невестки Мегхи Миттал.

Новая владелица немецкого дома высокой моды намерена в ближайшее время сделать из него прибыльное предприятие. "Я рассчитываю, что к концу 2010 года самое худшее останется позади. Может быть, нам даже удастся завершить год с небольшим плюсом", - заявила Мегхи Миттал в интервью газете Frankfurter Allgemeine Sonntagszeitung. Любопытно, что сделать дом Escada прибыльным индийская бизнесвумен намерена опять же за счет экспансии на Восток - на рынки Индии, Японии и Китая. По словам Мегхи Миттал, компания планирует переориентировать свое основное направление деятельности и хочет выпускать в первую очередь одежду для молодых женщин. Главное - продукция этой марки должна стать существенно дешевле. Быть богатым и открыто это демонстрировать - больше не модно. Кроме того, Escada намеревается запустить мужскую линию одежды. Одновременно новая владелица бренда заверила, что покупка Escada - ее первое и последнее бизнес-начинание в индустрии моды.

Ну а Рустам Аксененко покинул наблюдательный совет Escada и, по сути, отошел от дел. Говорят, что именно проблемы с Escada пробили столь серьезную брешь в его финансах, что ему пришлось расстаться со своей шикарной виллой на берегу Женевского озера.

Справедливости ради надо сказать, что в данном случае речь не идет о каких-либо бюрократических препятствиях или протекционизме. У Аксененко на руках были все козыри, и он сыграл ими, как умел. Инвестиционный бизнес - дело тонкое, а вложения не всегда бывают удачными. Даже если Escada обретет новую жизнь, российский акционер вряд ли вернет себе былое влияние, а тем более потраченные деньги.

БИЗНЕС С НАСКОКА Добавив ко всем перечисленным фактам еще и вынужденную продажу акций немецкой компании Hochtief Олегом Дерипаской, стремительное снижение курса акций туристического концерна TUI, совладельцем которого является Алексей Мордашов, экономический обозреватель газеты Die Welt Йенс Хартман приходит к выводу, что все это приобретает характер явной тенденции - крупные российские магнаты терпят неудачи на немецком рынке. "За исключением совладельца K+S Андрея Мельниченко, все остальные олигархи из России потеряли крупные суммы на инвестициях в Германию. А исключения, как вы, вероятно, знаете, лишь подтверждают правила", - говорит эксперт. По словам Хартмана, у наших инвесторов не самая лучшая репутация, а потому, в отличие от Москвы, им трудно получить политическую поддержку в Берлине. Это означает, что они "играют на чужом поле" со всеми вытекающими последствиями. "Очевидной проблемой для русских бизнесменов в Германии, - рассказал "Ко" Йенс Хартман, - является совершенно разный менталитет. В Германии, чтобы быть успешным, надо уметь искать компромиссы. Я не уверен, что русские олигархи, стремительно разбогатевшие в России, имеют склонность идти на компромиссы с профсоюзами, рабочими, менеджментом".

Отчасти с господином Хартманом можно согласиться: ведение бизнеса с наскока, без должной подготовки, с элементами "дикого капитализма" - это в русском стиле. Но все же трудно поверить, что люди, сумевшие сделать миллиардные состояния в России, столь наивны, чтобы идти в чужой "бизнес-монастырь" со своим уставом. Наоборот, многие из наших крупных предпринимателей были уверены в том, что на немецком рынке другие, более совершенные правила игры и это поможет им успешно развивать собственный бизнес по европейской модели. Характерно в этом случае признание Александра Лебедева, которое он сделал в одном из своих последних интервью газете Handelsblatt: "Прежде чем инвестировать в Blue Wings, я был убежден, что в Германии дела будут идти лучше, чем в России. Но оказалось с точностью до наоборот. Никто не хочет в Германии разговаривать о моих проблемах".

Похоже, в этих словах тоже есть определенный перебор, вызванный конкретными обстоятельствами. Могу заверить: бизнес-климат в Германии достаточно благоприятный. Вопрос заключается только в том, имеется ли у наших бизнесменов возможность им воспользоваться? Например, нужно понять, может ли фактор "чужого поля", то есть, по терминологии Йенса Хартмана, отсутствие политической поддержки у российских инвесторов, перерасти в банальный протекционизм? Может ли та же устоявшаяся немецкая корпоративная этика помогать "своим" игрокам и становиться серьезным препятствием для "чужих"?

ФОБИЯ НАЦИОНАЛИЗАЦИИ Нельзя сказать, что к другим крупным инвесторам с Востока (из Китая, Индии, стран Персидского залива) в Германии относятся лучше, чем к российским. В ФРГ даже принят специальный закон, призванный оградить национальный рынок от нежелательных инвесторов. И хотя речь в нем прежде всего идет о суверенных государственных фондах, которые, по мнению немецких законодателей, готовы на корню скупить всю промышленность Германии, "тень" от этих фобий падает и на частных инвесторов, в том числе и российских. "В современной России грань между частными и государственными предприятиями очень размыта, - говорит научный сотрудник Немецкого института экономических исследований в Берлине Александр Муравьев. - Сегодня та или иная компания принадлежит частным лицам, а завтра она легко может перейти в собственность государства". С этим аргументом спорить сложно. Правда, следует учитывать, что не одна Россия занимается строительством госкапитализма. Участие властей в стратегических отраслях характерно и для Западной Европы. В то же время управляющий директор правительственной организации, которая называется "Инвестируй в Германию", Роберт Германн высказал совершенно противоположную точку зрения. По его мнению, разговоры о том, что в ФРГ с предубеждением относятся к инвесторам из РФ, вряд ли имеют под собой реальную почву. Что касается самих российских предпринимателей, то у них, по словам Германна, есть определенные отличительные черты. Это разные по характеру люди, в основном знающие свое дело предприниматели, с хорошей финансовой базой. "Но, стремительно разбогатев в России, они ждут таких же результатов и в Германии, при этом не учитывая, что у нас стабильный, спокойный рынок, где стараются избегать каждодневных взлетов и падений биржевых индексов. Потому и вероятность получения быстрых доходов крайне мала, - рассуждает Роберт Германн. - Но ожидания многих российских инвесторов сродни ожиданиям хэдж-фондов, которые надеются на быструю и сверхприбыльную отдачу. Но хэдж-фонды часто рискуют и не всегда выигрывают".

В переговорах на высшем уровне немецкая сторона всегда уверяет, что рада инвесторам из России. Но зададимся вопросом: где ждут российских инвесторов в Германии? Если читать тамошнюю прессу, то можно сделать вывод, что отечественным инвесторам очень рады в мелком бизнесе - это производство мороженого, косметики, фарфоровой посуды. Выходцы из России охотно участвуют в подобных сделках, пополняя радужную статистику немецких предприятий с российским капиталом. Их сейчас насчитывается более трех тысяч. В основном это крохотные фирмочки, поставляющие германские товары на наш рынок. Однако инвестор инвестору рознь. И если в Германии ждут серьезных инвесторов, то нужно понимать, что предприниматели уровня Мордашова и Мельниченко вряд ли заинтересуются "свечным заводиком".