Магия цифр

Биографическая справка: Константин Корищенко - Заместитель Председателя Банка России

Магия цифр, конечно, завораживает. Но давайте представим, что золотовалютные резервы измеряются не в долларах, а, скажем, в евро. И тогда никакой магической цифры не получится. Так, "какие-то" 76-77 миллиардов - в зависимости от курсового соотношения валют. А в английских фунтах стерлингов и того меньше. В этом смысле, кстати, и всяческие сопоставления нашей экономики с американской или европейскими, особенно по темпам роста, не всегда адекватны. Скажем, еще года два назад за один евро по курсу давали порядка 0,8 доллара. А сейчас - 1,28. То есть доллар обесценился примерно на 60 процентов. Но ведь никому не приходит в голову говорить, что в американской экономике произошел спад на 60 процентов. Поэтому когда мы измеряем что бы то ни было, связанное с такой подвижной сферой, как валютная, надо каждую минуту помнить, что такое курсовое соотношение. Это первое.

Второе. Как таковой уровень золотовалютных резервов, с одной стороны, конечно, создает определенную степень комфорта - для совершения операций, обслуживания долга, поддержания курсового соотношения. Но, с другой стороны, ничего не гарантирует. В некотором смысле это можно сравнить с ситуацией в одном отдельно взятом банке. Допустим, это хороший банк, у него все в порядке. Но если в какой-то момент разом приходят все его кредиторы и говорят, что они хотят забрать свои деньги, то никакой банк, даже самый крупный и самый надежный, с этим справиться не может. Такова специфика финансовой деятельности. Точно так же и с золотовалютными резервами. Если мы представим на минуточку, что все кредиторы Российской Федерации вдруг придут и потребуют деньги, то ста миллиардов может и не хватить. Поэтому количество, конечно, важно, но определяющим не является.

Третье. Создается иллюзия, что есть у нас нечто накопленное, оно где-то лежит, и вот придет черный день или серый, и мы это все используем. Такое можно слышать и в отношении золотовалютных резервов, похожие разговоры идут и вокруг Стабилизационного фонда. Но если в отношении стабфонда это может иметь хоть какой-то смысл, то по части золотовалютных резервов рассуждения такого рода абсолютно неверны. Потому что резервы уже использованы. Практически каждый доллар, евро или какая-то другая валюта, поступившие в золотовалютные резервы, были куплены за рубли. И следовательно, если этот доллар находится в резерве, значит, "против него" обращается какое-то количество рублей. И в этом смысле эти рубли обеспечены. Все деньги, которые выпускает ЦБ, чем-то обеспечены. То есть золотовалютные резервы частично обеспечивают наше денежное обращение. И поэтому, повторяю, еще раз как-то их использовать невозможно. Можно только отыграть назад, продав резервы за рубли, получив при этом сокращение их количества в обращении, сокращение денежного предложения. Таким образом, если строго следовать научному подходу, то единственный способ использования резервов - это оптимизация количества рублей в экономике. И ничто другое.

Добавить тут можно вот что. Конечно, золотовалютные резервы инвестированы в определенные активы, ценные бумаги, депозиты и приносят доход. И может возникнуть еще одно смелое предложение: а давайте мы этот доход используем! Опять же должен огорчить сторонников такого подхода: этот доход уже использован. Он попадает в прибыль Центробанка, и 80 процентов этой прибыли перечисляется в бюджет. Иными словами, львиная доля доходов, получаемых от управления золотовалютными резервами, оказывается в бюджете и, следовательно, потом попадает в обращение, обеспеченное соответствующей валютой.

В структуре золотовалютных резервов доминирует доллар. На протяжении последних лет она претерпевала некоторое изменение в сторону увеличения доли евро. Присутствуют в ней и другие валюты, но в принципе доллар и евро остаются главными. Что объяснимо: это валюты основных торговых партнеров России. Есть еще один очень серьезный фактор, который ограничивает использование иностранных валют в качестве резервных, - наличие рынков, на которых можно эти валюты инвестировать. Например, несколько лет назад, когда евро только появлялся в обращении, долгов, номинированных в европейской валюте, было очень мало - а золотовалютные резервы обычно инвестируются в долговые инструменты. Однако эти рынки очень быстро выросли за последнее пятилетие, и в принципе мы могли бы иметь совсем другую структуру резервов, если бы ставили перед собой такую цель. Но поскольку и сейчас мы ведем большой объем операций в долларах, преобладание данной валюты в структуре резервов остается целесообразным.

До начала 70-х годов доллар наряду с золотом выполнял функцию главной мировой резервной валюты. Ситуация менялась, но доля доллара в мировом обороте остается все равно очень большой. И взять и что-то поменять, сказать, что мы не будем использовать доллар в резервах, наличном обороте, экономически нереализуемо. Это может иметь очень серьезные последствия. Поэтому вольно или невольно мы вынуждены использовать эту валюту как международный актив. Мы участвуем в мировой торговле, наши компании продают товары на мировых рынках и получают иностранную валюту. Но у них есть нужда в российских рублях: на производственные издержки, зарплаты и так далее. И никто другой, кроме ЦБ, им рубли не даст. Следовательно, валюта оказывается в Центробанке. Что происходит дальше? Можно, как я уже говорил, вернуть резервы в рубли. А можно вложить в активы, которые будут сохранять стоимость резервов. Это не изобретение Центрального банка - это принцип функционирования платежного баланса, обязательной частью которого являются золотовалютные резервы. Так что распространенные ныне рассуждения о том, что, действуя таким образом, мы поддерживаем иностранные экономики, скорее политические, нежели экономические.

Но вернемся к магии цифр. Мы находимся на шестом или седьмом месте в мире по объему золотовалютных резервов - где-то рядом с Индией и Тайванем, - Гонконг и Китай ушли в отрыв. У Германии и США объем резервов меньше, чем у нас. А в Японии - раз в шесть больше. Поэтому увязывать с этим степень влияния той или иной страны в мировой экономике было бы неправильно. Наверное, следует говорить о другом. О том, что один из элементов нашей экономики - я имею в виду уровень золотовалютных резервов - гипертрофирован.

Большинство стран в качестве обеспечения денег используют прежде всего долги своего государства, отчасти кредиты банковской системе. Наша же ситуация с объемом резервов сопряжена с двумя факторами. Первый - очевидный рост экономики, в том числе экспорта, который генерирует доход в иностранной валюте. Второй - рост цен на международном рынке энергоносителей, металлов. И тут возникает непростой вопрос: как в перспективе мы будем управлять нашей денежно-кредитной сферой? То ли она будет находиться под влиянием такого притока иностранной валюты, то ли мы сможем ее каким-то образом выровнять? Ведь важно, чтобы те сигналы, которые хочет подать экономике государство в лице ЦБ и правительства, доходили до адресата. И не только колебания доллара к евро определяли бы ситуацию.

Для того чтобы этого достичь, надо избавляться от давления избыточных ресурсов, избыточных денег, притекающих в связи с высокими ценами на энергоносители. Как такое давление снимается, известно из учебников: бюджетной стерилизацией. Необходимый уровень бюджетной стерилизации - обязательнейшее условие для того, чтобы все другие действия правительства и ЦБ были эффективными. И в этом смысле стомиллиардные золотовалютные резервы - скорее символ проблемы, нежели повод для почивания на лаврах.