Наступает момент истины

– Как вы оцениваете итоги прошедшего года?

– Налицо системные слабости российского банковского сектора, которые и привели к событиям, потрясшим банковскую систему летом 2004 года. И хотя не прекращаются споры о том, был ли кризис, банковская система испытала потрясение. Полномасштабного кризиса не случилось, но дефицит межбанковского доверия все же был. Наиболее острые последствия летних «неурядиц» преодолены. Восстановлен прирост частных вкладов. Действия ЦБ, принявшего решение о страховании вкладов, успокоили вкладчиков. Однако до сих пор остается проблемой межбанковское кредитование. Кризис ликвидности стал довольно жестким стресс-тестом для многих банков. Все схемы искусственного увеличения ликвидности свернулись, и обнаружилась правда. Но самое печальное: уже в сентябре–октябре, когда межбанковский рынок «коротких» денег заработал, некоторые организации вернулись к старым схемам раздувания ликвидности, вводя в заблуждение партнеров и клиентов.

– Есть и другие проблемы?

– Слабость российских банков – в отсутствии отлаженного механизма экстренной подпитки ликвидности банков в критических ситуациях. Сейчас для российской банковской системы наступает новый этап и своего рода момент истины – она либо займет прочное самостоятельное место в экономической модели, в том числе в результате альянсов с зарубежными институтами, либо продолжит качественную стагнацию. Не секрет, что иностранные банки активно снимают сливки на рознице, воспользовавшись летними неурядицами. Основные причины «странного банковского кризиса» остаются – разрозненность банковского капитала при чрезмерном обилии неадекватно капитализированных, непрозрачных и сомнительных банков. В трансграничном кредитовании российских клиентов конкуренция между нашими банками и банками-нерезидентами не вполне честна. Ведь стоимость денег в России выше, чем за рубежом, из-за разницы в темпах инфляции.

– Поэтому российские кредиты так дороги?

– Наши банки выполняют несвойственные им функции – налоговый и валютный контроль, мониторинг пресечения движения незаконных доходов, многое другое. Причем контрольные функции для органов исполнительной власти наши банки выполняют бесплатно. Эти издержки и приводят к удорожанию кредитных денег.

– И каков ваш прогноз на 2005 год?

– Если сверхвысокие цены на нефть и другие природные ресурсы останутся, российские госбанки будут продолжать доминировать, подавляя и оттесняя частные. Если же правительство создаст благоприятные условия для развития бизнес-среды, будет расти производство. Тогда иностранные банки станут активно предлагать кредиты в России на паритетных началах. В результате государственные банки потеряют привилегированное положение. Есть и такой вариант, что низкие цены на нефть в долгосрочной перспективе дадут толчок развитию производства готовой продукции. Будет ощущаться недостаток внутренних средств в банках, и иностранные банки укрепятся. Это даст им возможность выхода в регионы, что может привести к утрате национальной банковской системы, как это случилось в странах Восточной Европы.

– Считаете ли вы, что потенциальная возможность для банковского кризиса продолжает существовать?

– При кардинальных изменениях политической обстановки и падении цен на нефть иностранные банки уйдут из страны. Появится дефицит внутренних ресурсов, что не даст отечественным банкам поддерживать запросы экономики в инвестициях из-за недостатка средств. Итогом этого сценария станет резкий спад производства, падение ВВП и, как следствие, – значительное снижение уровня жизни населения. Сегодня же ресурсы у всех банков краткосрочные, что дает возможность кредитовать до года. Получается, банковская система вынужденно берет на себя избыточные риски. Это тоже не добавляет оптимизма. Сейчас экономика страны испытывает инвестиционный голод. Из России ушло более 15 млрд. долл. за год. Фондовая биржа, которая вроде оживилась в сентябре, в середине октября опять пошла вниз. А экономический механизм, который был настроен на рост, все более разворачивается в сторону стагнации, которая сопровождается высокой инфляцией. Но Россия уже слишком тесно включена в мировую экономику и очень зависит как от внешней торговли, так и от мирового распределения капитала. Кроме того, среди чиновников есть определенный скептицизм в отношении российских банков. Кто-то считает за откровенное благо, если банков у нас не будет вообще. Сложно говорить о возможном кризисе, важно, чтобы и объективные и субъективные факторы имели положительный вектор для банковской системы.

– Правильно ли я поняла, что у государства была альтернативная схема поведения в 2004 году?

– У него всегда есть выбор: коммерческий банковский сектор укреплять или государственный. Российское правительство пока за государственный сектор, который и так хорошо стоит на ногах, с тем чтобы контролировать все денежные потоки. На мой взгляд, в России, которая, казалось бы, выбрала рыночный путь развития, правительство должно заботиться о здоровье частного бизнеса. А пока вместо реальных задач роста капитализации отрасли и расширения региональной сети частных банков годами обсуждается вопрос, не много ли для России 1137 банков. В результате мы не застрахованы от потрясений.

– Какими могут быть шаги правительства по укреплению частных банков и предотвращению кризиса?

– Это может быть политическая воля и на законодательном уровне, и на уровне обеспечения кредитами, и на уровне поддержания малого и среднего бизнеса через коммерческие банки. Видимо, должен измениться менталитет правительства по отношению частному бизнесу. Сейчас же я не вижу, чтобы такое намерение было. Разве что вступление банков в систему страхования вкладов должно поднять уровень их доходности.

– Насколько, по-вашему, велик разрыв между региональным банковским сектором и столичным?

– У региональных банков в отличие от крупных московских существуют свои проблемы: они проигрывают столичным коллегам по объему и спектру услуг, а потому рискуют потерять самых состоятельных клиентов. У них есть опасность быть поглощенными крупными московскими банками. Противостоять трудностям поможет лишь объединение в отраслевые общественные организации, саморегулирование. Участники рынка всегда лучше знают состояние друг друга, чем любой регулятор.