МСФО не нужно копировать, чтобы не повторять чужих ошибок

Казалось бы, вопрос о внедрении МСФО в российскую практику уже решен окончательно и бесповоротно. Однако, как неоднократно отмечали авторы нашего журнала в своих статьях, законодательное обеспечение этого процесса пока запаздывает. Причина тому самая простая — «в товарищах согласья нет». Чиновники и профессиональное сообщество не могут добиться консенсуса по самым важным законопроектам. Почему возникают расхождения? Можно ли примирить позиции оппонентов? За ответами на эти вопросы мы обратились к специалисту, имеющему большой опыт государственной службы и аудиторской деятельности, — директору Департамента методологии бухгалтерского учета аудиторской компании «HLB Внешаудит» Игорю ЛОЖНИКОВУ.

— Игорь Николаевич, сегодня в профессиональной среде активно обсуждаются два законопроекта «Об официальном бухгалтерском учете» и «О регулировании бухгалтерского учета и финансовой отчетности». Каждый из документов имеет своих сторонников и противников. Какова Ваша позиция по данному вопросу?

— У меня есть достаточно много критических замечаний по поводу каждого из законопроектов. Тем не менее, считаю, что документ, разработанный под эгидой Минфина, более предпочтителен. В основе этого законопроекта лежит положение ст. 71 Конституции РФ, согласно которой официальный бухгалтерский учет находится в ведении Российской Федерации. Поэтому Закон «Об официальном бухучете» устанавливает единые требования ведения учета и формирования отчетности, которые обеспечивают нормальную деятельность организации, ее дееспособность, то есть возможность отвечать по своим обязательствам, быть субъектом хозяйственных отношений. В данном законопроекте нет излишней регламентации ведения учета, многое остается на усмотрение самих предприятий. И это вполне оправдано, поскольку не только в отечественной, но и в международной практике потребности в объеме информации для целей управления значительно шире, чем требования при формировании показателей официальной бухгалтерской отчетности.

В то же время концепция Закона «Об официальном бухучете» не лишена недостатков, которые в будущем могут привести к негативным последствиям. Напомню, что важнейшими задачами развития бухучета и отчетности в РФ на среднесрочную перспективу являются повышение качества бухгалтерской отчетности и усиление контроля за ее достоверностью. Казалось бы, никто не подвергает сомнению эти целевые установки, однако законодательно их достижение пока не обеспечено. Судите сами, в новом законопроекте «Об официальном бухучете» исключен институт унифицированных форм первичной отчетной документации. На мой взгляд, это может привести не только к существенному снижению качества учетной информации и различным злоупотреблениям, но и снижению возможности контроля. Кроме того, исключается положение о соответствии данных аналитического и синтетического учета. Этот вопрос может показаться частным, однако на деле он может привести к очень серьезным последствиям. Если показатели не будут опираться ни на первичные учетные документы, ни на данные аналитического учета, то любую хозяйственную операцию можно будет оформить путем предоставления обыкновенной бухгалтерской справки. Следовательно, появится возможность безнаказанной фальсификации показателей, поскольку причину ошибок обнаружить станет практически невозможно. Беспокоит и терминологическое несовершенство нового законопроекта. Например, вводится понятие «неимущественные права», которое не находит отражения в понятийном аппарате. Такая «забывчивость» законодателей может привести к необоснованному расширению объектов учета (в том числе принятию к учету фиктивных объектов) и другим неконтролируемым последствиям.

Однако еще больше тревожит ослабление контроля качества бухгалтерской отчетности. В законопроекте практически не предусмотрено ни одной статьи об ответственности должностных лиц за ненадлежащее ведение бухучета. На мой взгляд, это просто нонсенс! Получается, что любые нарушения бухгалтерского законодательства будут оставаться безнаказанными. Впрочем, ничуть не лучше исключение института главных бухгалтеров, которые всегда были опорой государства в деле повышения финансовой ответственности, соблюдения учетной дисциплины. Однако теперь законодатели намерены исключить подпись главного бухгалтера со всех отчетных документов. Получается, что и в области учета мы окажемся «впереди планеты всей». Ведь мировая практика уже выработала систему сдержек и противодействий, в числе которых вторая подпись является неким «вторым ключом» для финансовой отчетности. И это правильно, поскольку руководители в силу своей занятости недостаточно владеют вопросами учета и отчетности. Однако при отмене второй подписи руководители не будут иметь сдерживающих факторов, а главные бухгалтеры будут освобождены от ответственности. Конечно, подпись главбуха — это не гарантия достоверности отчетности, а необходимое условие того, чтобы отчетность все-таки соответствовала тому, что происходит в реальной жизни. Поэтому невозможно разделять намерения авторов законопроекта отстранить главных бухгалтеров от ответственности или вообще упразднить этот институт из российской практики.

Словом, законопроект «Об официальном бухучете» пока далек от совершенства, и его нужно доработать, чтобы он удовлетворял всем требованиям и целям, содержащимся в среднесрочной концепции развития бухучета.

— Может быть, проще воспользоваться законопроектом «О регулировании бухгалтерского учета и финансовой отчетности», который разработал Фонд НСФО?

— Думаю, этот документ еще менее подготовлен, поскольку основывается на спорной концепции. Начнем с того, что сферой действия и предметом закона является система регулирования бухучета и финансовой отчетности. То есть авторы предлагают этим нормативным актом регулировать отношения, связанные с формированием и функционированием системы управления учетным процессом. При этом сам учетный процесс не является предметом рассмотрения данного нормативного акта. В связи с этим возникает вопрос: «Как можно регулировать процесс, не сформулировав к нему основные требования?»

Чтобы разрешить это противоречие, можно пойти по одному из двух путей:

1) оставить в силе ранее действовавшие нормативные акты (в том числе и закон «О бухучете»);

2) принять новый дополнительный нормативный акт, который регулировал бы собственно бухучет.

Однако законопроектом «О регулировании бухучета...» отменяются все ранее действовавшие нормативные акты по бухучету (кроме тех ПБУ, которые не противоречат новому закону). При этом принятия нового нормативного акта о бухучете не предполагается. Следовательно, основополагающий вопрос так и остается нерешенным.

Есть в законопроекте и еще одно концептуальное противоречие — это разделение нормативной базы бухучета и финансовой отчетности. Создается впечатление, что это два изолированных процесса, которые автономно регулируются системой нормативных актов. На мой взгляд, такая постановка вопроса некорректна, поскольку учетный процесс един. Он начинается с отражения тех или иных операций в первичных учетных документах, затем данные из этих первичных учетных документов переносятся непосредственно в накопительные регистры бухучета, откуда они уже в той или иной конфигурации включаются в показатели бухгалтерской финансовой отчетности. В конечном счете, бухгалтерская финансовая отчетность представляет собой сгруппированные определенным образом данные о реальных фактах хозяйственной деятельности. Разрывать этот учетный процесс, выделять его составную часть в качестве самостоятельной независимой системы практически не оправдано и теоретически не обосновано.

Если рассматривать данный законопроект с точки зрения системы регулирования бухучета (то есть системы управления), то также можно обнаружить серьезные недостатки. В частности, предлагается передать функции по разработке нормативно-правовых актов в области бухучета некоему фонду, деятельность которого регулируется попечительским советом. Однако ничего не сказано о том, кто формирует этот совет, какие он выполняет функции, какую несет ответственность. При этом новообразованный совет наделяется широкими полномочиями.

Выглядит достаточно странной и система утверждения нормативных актов, разработанных фондом. Законопроектом предполагается, что их будет одобрять федеральный орган исполнительной власти. Если же он откажется одобрить тот или иной документ, то решение должно принимать Правительство на уровне специально созданной согласительной комиссии. То есть на Правительство перекладывают вопросы, связанные с регулированием достаточно узкой сферы деятельности. Однако если каждая сфера хозяйственных отношений будет регулировать свои текущие проблемы на уровне Правительства, то система управления станет крайне неповоротливой и невозможно будет оперативно решать любой вопрос государственной политики.

Таковы самые существенные недостатки законопроекта, но есть и множество более мелких недоработок. А в целом, повторю, документ пока не выдерживает требований к основополагающему нормативному акту.

— И все-таки этот законопроект имеет немало сторонников, особенно среди представителей профессиональных организаций. Сегодня министерства и ведомства могут относиться к их позиции снисходительно, а завтра, если будет принят закон «О саморегулируемых организациях», соотношение сил изменится. Вас не смущает вмешательство СРО в отлаженную систему госрегулирования?

— К законопроекту «О саморегулируемых организациях» у меня отношение совсем иное, поскольку наряду с недостатками в нем есть много рациональных сторон. С одной стороны, сохраняются все руководящие функции государства и система разработки национальных стандартов. С другой стороны, вводится смешанная система регулирования бухучета. В современных условиях такая концепция является абсолютно обоснованной и продуктивной. Раньше система управления строилась по отраслевому принципу. В каждом из министерств были свои «штабы», где квалифицированные специалисты разрабатывали отраслевые положения по бухучету. Тогда не было необходимости в участии общественности. Теперь отраслевые министерства и методологические центры уже не существуют. Поэтому поддержание высокого уровня методологии бухучета, подготовка профессиональных кадров становятся невозможными без участия профессионального сообщества. По существу сегодня это та «соломинка», которая может спасти развитие бухучета в России.

При этом СРО будут только помощниками государства, поскольку никакими законодательными правами они обладать не будут. Им будет передана подготовка нормативных документов, утверждать которые, согласно законопроекту «Об официальном бухучете», будет государство в лице уполномоченного федерального органа. То есть государство будет направлять эту деятельность.

— До последнего времени разработка нормативных документов не отличалась оперативностью. Не затянется ли процесс нормотворчества еще больше?

— Процесс согласования всегда был продолжительным и достаточно тяжелым, поскольку значительное время уходило на разработку проекта (когда их разрабатывать некому, то тогда и ждать нечего). Может быть, поначалу эта процедура чуть-чуть удлинится, но незначительно. Зато участие СРО в законотворческом процессе обеспечит качественную подготовку документов, действительно необходимых народному хозяйству. К тому же практический опыт представителей профессиональных организаций повысит качество разработки законопроектов. Думаю, постепенно люди освоятся, будут в курсе всех требований, которые предъявляют юристы к нормативным актам. Поэтому постепенно проблемы отпадут.

— Одна из первоочередных проблем, которую предстоит решать на законодательном уровне, это сосуществование российского учета и МСФО. Насколько совместимы, на Ваш взгляд, эти системы? Нужно ли стремиться к их унификации или лучше сохранить некоторые различия?

— Давайте продолжим череду вопросов. И первый из них: что такое бухучет?

Это зеркало хозяйственных процессов, реальных операций. От чего зависят хозяйственные операции? От действующего законодательства. Если оно отличается, то и некоторые нормы бухучета тоже будут отличаться. Эта проблема знакома и России, и другим странам. Для того чтобы ее не было, нужны единые гражданский, трудовой, налоговый кодексы и прочие общемировые документы. Пока их нет, и в обозримом будущем не предвидится.

В то же время уже существуют некие общие принципы, требования. Поэтому можно говорить о глубине использования тех или иных МСФО. Есть специалисты, которые считают, что можно все взять «под копирку». Но, на мой взгляд, этого делать нельзя. Любой документ должен быть адаптирован не только с точки зрения его соответствия действующему законодательству, но и с точки зрения пользы его применения на территории Российской Федерации. Поэтому государство в лице Правительства и уполномоченных им органов должно определять возможность применения МСФО (а внутри этих стандартов — конкретных положений). Такой критический выборочный подход к применению МСФО кроме пользы России ничего не даст. Ну, а если слепо, «под копирку» брать зарубежные стандарты, — от этого будет один только вред.

— Разве крупные организации, которые уже сейчас выходят на внешний рынок, не берут международные стандарты «под копирку»?

— Вы говорите о представлении отчетности наднациональной, которая необходима для листинга компаний на международных фондовых биржах. При этом, естественно, никаких национальных особенностей быть не может и не должно.

То есть все организации, которые выходят на внешний рынок, должны предоставлять отчетность по единым правилам. Именно этой задаче служит предоставление консолидированной финансовой отчетности, которая составляется по наднациональным правилам — это некая единая, если хотите, усредненная система норм, по которой можно производить сопоставление и принимать решения, связанные с финансированием и вложением инвестиций в те или иные компании, вне зависимости от их государственной принадлежности.

Однако отчетность, составленная по наднациональным правилам, не соответствует действующему российскому законодательству. Значит, она не может быть использована для решения внутренних задач, в частности для распределения дивидендов, решения вопросов, связанных с определением финансового положения организации, а также исчислением обязательств перед кредитными учреждениями и различными органами исполнительной власти. То есть все эти обязательства вытекают из отечественного законодательства и из тех правил отчетности, которые существуют в Российской Федерации.

Чтобы урегулировать данную проблему, в среднесрочной концепции бухучета отчетность разделена на два уровня:

— отчетность юридического лица — так называемая индивидуальная отчетность, составленная по российским стандартам;

— отчетность консолидированная — для целей формирования информации о финансовом положении организации с точки зрения общих экономических принципов и правил.

Таким образом, принято решение, которое позволяет удовлетворить потребности как международного фондового рынка, так и внутренних пользователей РФ.

— Получается, что российские национальные стандарты не повторяют международные, а постепенно приближаются к ним...

— Да, и на это направлена деятельность не только законодательных органов, но и профессиональной общественности. Не случайно Минфин РФ и другие заинтересованные органы добиваются того, чтобы расхождений в части общих методологических вопросов не было. Впрочем, на сегодняшний день их практически уже и нет. В остальном же, повторюсь, необходимо критическое осмысление международных стандартов хотя бы потому, что их понятийный аппарат далеко не безупречен. Если проанализировать текст МСФО, то можно обнаружить, что определения в ряде случаев страдают тавтологией, когда неизвестное определяется через неизвестное. Кроме того, нередко определения не разъясняют общий смысл тех или иных категорий, а просто перечисляют отдельные виды операций или объектов, которые, по мнению авторов, относятся к этим категориям. То есть в МСФО очень много достаточно слабых мест (и не только в понятийном аппарате).

— В связи с этим некоторые европейские страны добиваются пересмотра МСФО, которые, по их мнению, неприемлемы. Может ли Россия позволить себе столь же независимый подход?

— Ситуация в России и за рубежом заметно отличается. Если европейские страны взяли на себя определенные обязательства по применению МСФО, то в российском законодательстве таких требований не существует вообще. То есть в России международные стандарты применяются совершенно добровольно. Исключение составляют только кредитные учреждения, для которых Центробанком разработаны нормативные акты, обязывающие предоставлять отчетность, составленную как по российским правилам, так и по МСФО. В связи с этим хотел бы заметить, что по европейским меркам такая ситуация в нашем кредитном секторе выглядит довольно странно, поскольку давать комментарии и разъяснения к международным стандартам может только подкомитет по интерпретации Лондонского комитета по МСФО. Если хотя бы одно положение или стандарт не исполняются, то отчетность не считается представленной по МСФО. Впрочем, в этом правиле, действительно, сделано исключение. С Европейским Союзом подписано соглашение, согласно которому Лондонский комитет берет на себя обязательство по пересмотру тех положений, которые не одобряются в той или иной стране Сообщества. Разумеется, на Россию действие этого соглашения не распространяется. Поэтому положения и инструкции, разработанные Центробанком для кредитных учреждений, назвать МСФО достаточно сложно. Скорее, это современные правила, адаптированные и соответствующие духу МСФО, которые являются переходным вариантом между полным применением международных стандартов и их российской версией.

— Получается, что применение МСФО в России не вполне легитимно...

— Я бы так не сказал, поскольку крупнейшие российские компании являются участниками международных финансовых рынков. К тому же в России немало предприятий, во главе которых стоят иностранные собственники. Если в этих случаях для прохождения листинга или по требованию собственника приходится составлять отчетность по МСФО, то здесь нет ничего нелегитимного. Это не значит, что организации не соблюдают российского законодательства. Просто помимо российской отчетности они дополнительно составляют отчетность по международным стандартам. И никакого нарушения в этом нет. Разумеется, ведение параллельного учета предполагает определенные трудозатраты. Но по мере совершенствования российской системы бухучета расхождений с МСФО становится все меньше. Поэтому процедура трансформации становится все проще, а затрат требуется все меньше.

На фоне расхождений между бухгалтерским и налоговым учетом дополнительные затраты, связанные с предоставлением консолидированной отчетности, выглядят микроскопическими. Гораздо труднее одновременно вести учет по российским ПБУ и выполнять требования налоговых органов.

— Можно ли на законодательном уровне решить эту проблему?

— Дело в том, что напрямую закон о бухучете не может регулировать вопросы налогообложения. Однако в законопроекте «О регулировании бухучета и финансовой отчетности», подготовленном НСФО, эта аксиома доведена до абсурда. В этом документе записано, что одному уполномоченному федеральному органу исполнительной власти нельзя одновременно заниматься налоговым и бухгалтерским учетом. Получается, что две учетные системы должны быть абсолютно независимы, обладать собственным автономным понятийным аппаратом и системой сбора первичной учетной информации. Однако система учетного процесса неразрывна. В недрах бухучета формируется не только собственная первичная информация о движении активов и обязательств, но данные для составления отчетности, а также расчета налоговых показателей. Наиболее рациональным было бы руководящие функции сохранить за Минфином, который сегодня занимается не только вопросами налогообложения, но и аудиторской деятельностью и методологией бухучета.

Кроме того, в последнее время появились предложения о передаче ряда функций Минфина в руки регулятора федерального рынка ценных бумаг. Однако, на мой взгляд, это неприемлемо, поскольку ФСФР не связан с необходимостью формирования доходной части бюджета и регулированием аудиторской деятельности. Л бухучет намного тире. Он охватывает все стороны хозяйственной жизни. Поэтому, конечно, Минфин значительно больше подходит на эту роль. Кстати, в этом плане Закон «Об официальном бухучете» не содержит никаких противоречий и не инициирует разрыва между бухгалтерским и налоговым учетом.

— А как международные стандарты накладываются на менталитет российских специалистов? Готовы ли они к тому, чтобы применять такую категорию, как профессиональное суждение?

— В нашем законодательстве эта категория не введена, поэтому о ней можно говорить только в будущем времени. Однако при всем критическом отношении к некоторым нормативным документам могу сказать, что те изменения, которые вводились в методологию бухучета, в нормативные документы, были очень органичными. Поэтому у бухгалтеров по большому счету не было ощущения, что они начали жить совершенно по-новому. И какого-то отторжения, неприятия со стороны бухгалтеров, пожалуй, тоже не было. Что для них являлось действительно проблематичным, так это значительное число изменений. Если бы эти изменения касались только бухучета, бухгалтеры справились бы с ними просто. Но вся беда в том, что реформа бухучета «наложилась» на реформу налогообложения. И вот этот второй вид учета многих выбил из колеи.

— Как вы относитесь к тому, что сейчас идет реформирование учета бюджетных организаций?

— Я не большой специалист в этой сфере, поскольку в основном занимался реальным сектором экономики. Но если бы мне пришлось этот процесс регулировать, то выбрал бы несколько иную концепцию реформирования бюджетной сферы бухучета. Дело в том, что в современных условиях бюджетные учреждения в «чистом виде» встречаются нечасто. Образование, наука, искусство, здравоохранение по существу уже коммерциализированы. Поэтому было бы правильнее перевести эти организации не на модернизированные формы ведения бюджетного учета, а на учет, который используется в реальном секторе экономики (то есть в коммерческих организациях).

Разумеется, чисто бюджетные учреждения тоже останутся, но они займут незначительный удельный вес (например, прокуратуру или суды переводить на коммерческую основу нельзя, хотя желающие и есть). Для них наиболее пригодна упрощенная система учета, базирующаяся в основном на количественных показателях, а также система контроля за целевым и рациональным использованием бюджетных ассигнований. То есть реформа бухучета в бюджетной сфере, по моему мнению, должна ограничиться именно такими стопроцентными бюджетными учреждениями.

— Вы имеете богатый опыт не только практической, но и методологической работы. Как вы оцениваете те реформы, которые сейчас идут в бухучете и аудите?

— Мне довелось проработать в Минфине свыше 8 лет, еще дольше – 10 лет — я являюсь членом Совета по аудиторской деятельности. Поэтому могу с уверенностью сказать, что эволюция методологии в области аудиторской деятельности очевидна, и я эту эволюцию полностью поддерживаю. То есть аудит не реформируется, а скорее развивается, совершенствуется. Речь идет об углублении нормативной базы. Сначала создавались стандарты, которые регулировали общие правила аудиторской деятельности. Теперь они дополняются методическими рекомендациями относительно процедуры проведения аудита.

Ну, а в бухучете действительно идут реформы, но нельзя сказать, что они искусственно насаждаются. В основе преобразований лежат объективные процессы, связанные с переходом от планового хозяйства с государственной формой собственности к конкурентной среде и частной форме собственности. Поэтому хотим мы этого или не хотим, но правила учета должны соответствовать экономическим реалиям. Это касается и перехода на МСФО, который идет достаточно ритмично. Единственное пожелание к законодательному обеспечению этого процесса - предоставить право организациям добровольно формировать консолидированную финансовую отчетность по МСФО, освободив их в этом случае от составления сводной консолидированной отчетности по российским правилам (что, кстати, неоднократно ранее предлагалось Минфином). За исключением этого момента, я не вижу каких-то серьезных проблем в процессе адаптации к МСФО.

— И напоследок еще один короткий вопрос. План счетов в национальной системе сохранится?

— Да, сохранится. Все практикующие специалисты это поддерживают и считают план счетов огромным преимуществом и достоянием отечественной методологии бухучета. А о вреде плана счетов, о необходимости его отмены я еще никогда ни от кого не слышал.