МСФО с русским акцентом

Сегодня в Санкт-Петербурге открывается международный банковский конгресс. В этом году он посвящен проблемам перехода на новое, базельское соглашение о достаточности капитала (Базель II), внедрению международных подходов к оценке рисков, а также международных стандартов финансовой отчетности (МСФО). Однако российская практика применения МСФО, реализованная через нормативные документы Центробанка, не позволяет с уверенностью предсказать результаты этих преобразований.

Стратегия развития российской банковской системы, утвержденная правительством и Банком Росси на ближайшие годы, чуть ли не через строчку говорит о сюжетах, связанных с теми или иными принципами базельских соглашений, а вернее, с тремя основными компонентами соглашения Базель II. C другой стороны, Банк России на протяжении последних лет предпринял немалые усилия для перевода российских организаций на МСФО. Беда же в том, что в процессе перевода на язык российских реалий международные стандарты финансовой отчетности приобрели ярко выраженные особенности. Мало того, что разрыв возник, он, на наш взгляд, постоянно увеличивается. И причин тому множество. Одна из них связана с тем, что обязательными у нас стали не собственно стандарты международной отчетности, а их адаптация, сделанная Центральным банком.

Почти три года назад Банк России выпустил указание «О составлении и представлении финансовой отчетности кредитными организациями».

В этом документе, имеющем обязательную силу для кредитных организаций, сказано, что банки «осуществляют составление и представление в Банк России финансовой отчетности в соответствии с методическими рекомендациями Банка России о порядке составления и представления кредитными организациями финансовой отчетности (далее — Методические рекомендации)». Таким образом, методические рекомендации, введенные письмом Банка России, автоматически превратились в обязательные нормы. Между тем — и жизнь это показала — собственно международные стандарты и методические рекомендации Банка России далеко не во всем совпадают.

А недостающая часть регламентируется нормативными документами, которые не соответствуют современным требованиям международных стандартов.

Немало копий сломано в дискуссиях по поводу еще двух документов Банка России, также призванных продвигать в России идеологию международной практики. Это положение Банка России №254-П «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности» касательно порядка создания резервов в соответствии с концепцией стандарта №39 МСФО. Приведу лишь несколько примеров отличий положений от стандартов МСФО. Скажем, согласно российским нормам, существенные кредиты не включаются в портфель однородных ссуд, а по международным— включаются, при условии отсутствия признаков обесценения.

По российским нормативам, создание резерва при первичной выдаче возможно, по международным — в той же ситуации резервы не создаются.

А стоимость кредита включает все кредитные риски, связанные с заемщиком. Величину потерь, согласно положению Банка России, следует определять как разницу между балансовой и справедливой стоимостью, а МСФО предписывает исчислять ее как разницу балансовой стоимости и возмещаемой и т. д.

Среди всех компонентов процесса управления рисками, которые известны в мировой практике, нормативные документы Банка России, кажется, видят только один — уклонение от риска любой ценой. Не управление рисками, предусматривающее целый комплекс мероприятий, ориентированных на философию компании и ее риск-аппетиты, а простейшее уклонение.

Можно вспомнить и о том, что российские нормы для признания убытков от обесценения финансовых активов оперируют понятиями как понесенных, так и ожидаемых убытков, в то время как международные стандарты— только понесенными убытками, а в соглашении Базель II предполагается модель ожидаемых убытков.

Список подобных, на первый взгляд, не столь значительных расхождений можно продолжать довольно долго.

Эти маленькие отклонения в конечном счете складываются в разрыв в отчетности, который в свою очередь превращается для конкретных банковских организаций в конкурентные преимущества или слабости. В целом вектор национальных особенностей при использовании МСФО в нашей стране таков, что существенная часть российских банков оказывается в менее выигрышных условиях по сравнению со своими коллегами—крупными банками и тем более банкаминерезидентами. Вряд ли такие особенности могут пойти на пользу всей российской банковской системе.

На наш взгляд, настала пора отказаться от практики рекомендаций по составлению отчетности МСФО и перейти к комплексному и совместному с кредитными организациями решению. Такое решение должно включать в себя в том числе и обучение применению МСФО по конкретным банковским операциям и сделкам и требования Банка России к квалификации сотрудников коммерческих банков. Необходимо также скорректировать положения Банка России, регламентирующие порядок создания резервов, разделить эти положения на управление рисками и оценку резервов для целей составления отчетности, привести их в соответствие с концепцией стандарта 39МСФО.