Мифология рынка

…Страна создала значительные резервы за счет высоких пошлин на товары: теперь можно было не только тратить их на поддержание производства и соцпрограммы, но и увеличить влияние на соседние страны.

Правда Высокие налоги и стерилизация денежной массы за счет накопления валюты снижают инфляцию и формируют запас прочности Ложь Финансирование чужой экономики приводит к росту внеш­него дорогого долга на частном уровн

Это не про Россию-2008, а про Египет 4300 лет назад. «Премьер-министр» Египта Иосиф Бен Иаков (как свидетельствует Библия, а за ней – находки археологов) в течение цикла процветания сумел подготовить страну к кризису, и не просто обеспечил «мягкую посадку», а упрочил ее позиции в мире и даже перераспределил рынки труда, заполучив племена Палестины в качестве гастарбайтеров (древние египтяне тоже не хотели работать), тем самым отложив экономическую экспансию Междуречья в сторону Африки.

При ближайшем рассмотрении, однако, оказывается, что опыт Египта в России не был применен. Во-первых, в Египте резервы накапливались в виде зерна. «Налоговое» зерно высевалось, принося «горсть от семени» каждый год. Доход от резервов а) создавался на внутреннем рынке; б) приносил ту же высокую норму прибыли, что и «вся экономика». Подобный подход создавал много «рабочих мест» (и в рабовладельческой экономике это важный показатель) и много «производств» – новых полей. Инфляция «по зерну» контролировалась 100% изъятием «государственного урожая» и высоким налогом на «частный».

Во-вторых, зерно еще в период процветания было мировой валютой. Бен Иаков понимал, что в период кризиса расчеты пойдут «в зерне», а не, скажем, «в древесине», которую производило Междуречье.

В-третьих, параллельно с «резервированием» Бен Иаков проводил жесткую политику импорта рабочей силы и экспорта конечного продукта и «валюты». В момент мирового кризиса Египет стал «банком» мира, производя расчеты зерном между другими странами.

Представьте, что Бен Иаков не засевал бы собранным зерном землю Египетскую, а менял бы все зерно на древесину и оставлял бы ее храниться в Междуречье под 3% годовых. А в это время египетские земледельцы занимали бы во все больших размерах то же самое зерно, уже под 8–12% (что, кстати, успешно подстегивало бы ин­фляцию). И не рабов бы ввозил Египет, а мясо и молоко, так, чтобы 51% всего потребления обеспечивался импортом.

В кризис древесина бы подешевела, а купцы из Междуречья перестали бы ссужать зерно. Он бы попытался срочно древесину продать, зерно купить и раздать под посев в обмен на национализацию полей – но было бы поздно. Древесины бы на месте не оказалось: кризис отрасли. Долги египетских кре­стьян были бы сильно больше, чем резервы. Наконец – древесиной никого не прокормишь!

Кстати, Иосиф Бен Иаков, говорят, сильно сократил расходы «госаппарата» за семь лет процветания, а в кризис – увеличил их: в трудные годы контроля надо больше. А если бы он сделал наоборот?