Заемщики и кредиторы — схватка без победителя

Эйфория, вызванная укреплением рубля, двойным снижением ставки рефинансирования в течение трех недель и ростом цен на нефть, похоже, отодвинула проблему «плохих долгов» в сознании участников рынка на второй план. Но именно отодвинула, а не решила.

На деле ситуация не улучшилась: на сегодняшний день в целом по банковской системе уровень просрочки уже превысил 3%, а у ряда банков преодолел 5-процентный уровень. Проблема даже не в этих абсолютных показателях, а в быстрых темпах роста доли «плохих долгов» в портфелях финансово-кредитных структур. И то, что банки и компании-должники пока только учатся договариваться друг с другом, оптимизма не прибавляет.

Застрахованных нет

Опасность кризиса «плохих долгов» в том, что это кризис для всех. На российском рынке не осталось банков, застрахованных от него. Финансовые структуры, ранее гордившиеся своей консервативной кредитной политикой, признают, что они все чаще сталкиваются с заемщиками, не способными или не желающими погашать свои долги. И даже лидеры рынка в лице Сбербанка, ВТБ, Альфа-Банка и других все чаще вынуждены искать управу на должников в судах различных инстанций.

Последний наиболее убедительный пример того, что просрочка для крупнейших банков — не звук пустой, продемонстрировал ВТБ. По данным апрельской отчетности по РСБУ, только за один отчетный месяц объем просрочки у крупнейшего корпоративного кредитора вырос на треть — до 72 млрд рублей. А с начала года этот показатель увеличился в три раза. Можно легко представить себе, какие резервы приходится формировать ВТБ для подстраховки и как это сказывается на размере капитала банка и на его перспективах по получению прибыли в 2009 году. А если добавить к этому, что правительственную «разнарядку» по увеличению объема кредитного портфеля на 2% пока никто официально не отзывал, то положение ВТБ представляется совсем не простым. Банк вынужден выдавать «свежие» кредиты, наперед зная, что значительная часть из них окажется «плохими». Просто потому, что иначе в нынешней ситуации и быть не может.

Но «свежие» кредиты — проблема завтрашнего дня. Банкам есть над чем подумать и сегодня. Например, над тем, как возвращать займы, выданные в докризисный период, как заново выстраивать отношения с заемщиками, которые привыкли бесперебойно получать рефинансирование и выстраивать свои бизнес-модели на заемных средствах. Диалог с ними в новых условиях складывается совсем не просто. И на то есть целый ряд причин.

Тяжкое наследие кредитного бума

«Банки тоже виноваты в ситуации, которая сложилась сейчас: до кризиса они «приманивали» компании, обеспечивали им бесперебойный доступ к финансовым ресурсам. В результате заемщики не понимают и не хотят понимать, почему сейчас двери финансово-кредитных структур, которых они привыкли рассматривать в качестве постоянных партнеров, закрылись для них», — сетует руководитель одного из московских банков.

Его точку зрения разделяет и председатель правления Райффайзенбанка Павел Гурин. «В свое время мы боролись друг с другом за право кредитовать ту или иную компанию реального сектора. Теперь мы отталкиваем их. Это неправильно, и это приводит к тому, что кризис «плохих долгов» в результате только углубляется, так как компании-заемщики лишены возможности перекредитоваться», — подчеркивает глава Райффайзенбанка.

Но финансово-кредитные структуры тоже поступают так не от хорошей жизни, говорят банкиры. Перекредитование невозможно в условиях, когда заемщик приносит «старую» отчетность — например, по итогам прошлого года. Между тем результаты 2008 года зачастую оказываются еще вполне позитивными. «Понятно, что реальную картину дел такая отчетность не отражает. И банки не могут ориентироваться на нее при принятии кредитных решений», — говорит Павел Гурин.

Заемщики, со своей стороны, не хотят понимать таких доводов, и еще меньше они хотят соглашаться на новые условия банков — например, идти на резкое увеличение объемов залога. Сейчас, как подчеркивает зампред правления Инвестторгбанка Павел Лягин, банкам для того чтобы покрыть свои риски, приходится требовать предоставления залога на сумму, в полтора-два раза превышающую объем запрашиваемого кредита.

Упереться рогами

Но и удешевление залогов, и отсутствие «свежей» отчетности, отражающей реальное положение дел, еще полбеды. Не менее критично, по мнению Павла Гурина, то, что банки-кредиторы и компании-заемщики в принципе не умеют договариваться друг с другом.

За примерами не надо далеко ходить: за последние четыре месяца число судебных исков, поданных банками, увеличилось, по оценкам юристов, в три-четыре раза по сравнению с аналогичными показателями конца прошлого года. Наиболее громкие процессы связаны, конечно, с именами Альфа-Банка и компаний, входящих в группу «Базэл» Олега Дерипаски. Однако не менее активно, чем «Альфа», в роли непреклонного кредитора выступают и госбанки — например, Сбербанк и ВТБ. Так, 19 и 26 мая Арбитражный суд Новосибирской области рассмотрит два иска Сибирского банка Сбербанка (СБ СБ) о взыскании задолженности с ОАО «СУ-9» и других компаний группы. В первом иске банк требует погасить 3,18 млн рублей задолженности по кредиту, во втором — 2,73 млн рублей задолженности по другому кредиту. При этом, как жалуется гендиректор и совладелец «СУ-9», компания просила об отсрочке по платежам, но «банк занял жесткую позицию».

Павел Гурин: Понятно, что реальную картину дел отчетность за 2008 год не отражает. И банки не могут ориентироваться на нее при принятии кредитных решений.

Жесткую позицию занял и ВТБ, подавший в феврале текущего года иск на сумму 2,1 млрд рублей против ООО «Главстрой-Финанс» и ООО «Корпорация Главстрой». И Номос-Банк, подавший в Арбитражный суд Москвы иски к ООО «Юрганз» и ООО «Дальнефтетранс» на общую сумму в 2,2 млрд рублей (требования по каждому иску составляют примерно 1,091 млрд руб). Список аналогичных исков можно было бы продолжить и дальше. Но объединяет все эти дела, как утверждают эксперты, одно: заемщикам и кредиторам не удалось достичь «полюбовного» соглашения и они предпочли «упереться рогами».

Эта «упертость» все чаще стала принимать почти анекдотический характер. Все чаще можно услышать о попытках компаний-должников затянуть процесс, подав встречный иск. Так, дело по Главмосстрою — компании, входящий в строительный холдинг «Главстрой» (которая, в свою очередь, входит в состав строительного сектора компании «Базовый элемент»), было приостановлено в конце апреля как раз по такой причине. Миноритарный акционер «Главмосстроя» подал в суд на родную компанию с требованием признать договор, заключенный «Главмосстроем» с ВТБ, недействительным. Суд определил, что решение по делу миноритария «имеет первоначальное правовое значение для установления обстоятельств наличия у ВТБ прав на предъявление иска». И ВТБ пока не остается ничего другого как ждать, когда будет урегулирован иск «склочного» миноритарного акционера, который, по убеждению банка, действует с благословения и при полной поддержке руководства «Главмосстроя».

И это не единственный опыт. Крупнейшие заемщики, имея крупнейшие долги, с помощью судов оспаривают и изменение условий договора и даже сам факт заключения договора с банком. Они имеют на это такое же право, как и банки. В результате во многих случаях удается как минимум приостановить судебное разбирательство по иску банка.

Кошмар на улице банков

Понятно, что суд — это последний довод заемщиков, а в последнее время — и неуступчивых кредиторов. До суда доходят только дела, которые не получается решить за столом переговоров. Этот «стол переговоров» становится как раз все более востребованным инструментом решения долговых споров. Особенно если учесть, что зачастую садиться за него приходится не только должнику и кредитору, но и еще нескольким банкам, у которых тот же должник в свое время занимал деньги.

«Мы сами собираем такие «столы», когда речь идет о нашем клиенте — банке, пытающемся вернуть выданный компании кредит, — рассказывает вице-президент Ассоциации по развитию коллекторского бизнеса (АРКБ) Валерий Кардашов. — Такие заседания проходят очень сложно, так как у всех банков-кредиторов одна проблема и одно желание: вернуть свой кредит «по максимуму». Обычно такие переговоры занимают несколько часов и проходят в очень нервной обстановке». При оптимальном развитии событий их результатом становится заключение соглашения, в соответствии с которым все участники «стола» реструктурируют заемщику долги и договариваются о графике их погашения.

Валерий Кардашов: Заседания проходят очень сложно, так как у всех банков-кредиторов одна проблема и одно желание: вернуть свой кредит «по максимуму». Обычно такие переговоры проходят в очень нервной обстановке

О том, что такая практика — с участием коллекторов или без — становится все более распространенной, говорит и Сергей Лягин из Инвестторгбанка. «Нам, как и другим участникам рынка, приходится договариваться между собой о порядке взыскания задолженности. Выхода нет: неуступчивая позиция одного банка может привести к тому, что заемщик просто прекратит свое существование в качестве юридического лица, и тогда всем кредиторам достанутся копейки, а может, и ничего не достанется. Поэтому мы иногда даже идем на «перекупку» долга нашего заемщика у другого банка — так, по крайней мере, появляется возможность нормально реструктурировать долг, не боясь, что компанию обанкротит другой кредитор», — поясняет специалист.

Страхи банкиров перед таким развитием событий возникли, как легко догадаться, не на пустом месте. Примеров того, как один неуступчивый кредитор может лишить другие банки надежд на возвращение долгов, достаточно. В конце апреля, например, официальный представитель строительного холдинга «Строймонтаж», управляющий партнер Prime Advice Денис Химиляйне заявил о возможном скором банкротстве компании. При этом в качестве одной из причин такого развития событий г-н Химиляйне назвал неуступчивую позицию Балтийского банка, которому девелопер должен около 950 млн рублей. Задолженность уже просрочена, и банк не идет на ее реструктуризацию. И все бы ничего, если бы не тот факт, что кроме Балтийского банка Строймонтаж должен еще 1,08 млрд рублей Сбербанку, 800 млн рублей Росбанку, 300 млн рублей Связь-банку, 240 млн рублей Балтинвестбанку и 120 млн рублей банку «Санкт-Петербург».

Примечательно то, что с крупнейшим своим кредитором — Сбербанком — строительный холдинг успешно договорился: кредит будет реструктурирован. Взаимопонимание ему удалось найти и с Росбанком, который держит третий по величине кредит, и с банком «Санкт-Петербург». Однако с учетом упрямства Балтийского банка становится неясным, что получат теперь остальные «участники банкета». И получат ли хоть что-нибудь, если им не удастся уговорить Балтийский банк смягчить позицию.

И снова о «плохом банке»

Понятно, что бывают и истории с хорошим концом. Вот, у группы «ГАЗ», похоже, получилось договориться хотя бы с крупнейшими своими кредиторами в лице Сбербанка, ВТБ, Газпромбанка, «Уралсиба» и Абсолют Банка. Однако еще неясно, как отреагируют на достигнутое соглашение о реструктуризации долгов этих банков остальные кредиторы «ГАЗа» из числа менее крупных финансово-кредитных структур. Как признают сами банкиры, чем меньше банк, тем менее охотно он идет на сделку по реструктуризации долга. Что и понятно — перед ним проблема снижения капитализации стоит наиболее остро, ведь государство в случае чего вряд ли бросится ему на поддержку.

Но в результате получается заколдованный круг: мелкие и средние банки, ставшие волею судеб кредиторами крупных компаний (того же «ГАЗа», например), готовы пойти на все ради возвращения своих сравнительно небольших кредитов. Крупные банки, как мы видим, тоже далеко не всегда бывают уступчивыми. В результате все переговоры о реструктуризации долгов скорее похожи на отрубание хвоста кошке по частям: предприятию на какое-то время дают глотнуть воздуха, чтобы затем снова завалить его требованиями по возвращению кредитов.

Даже лидеры рынка в лице Сбербанка, ВТБ, Альфа-Банка все чаще вынуждены искать управу на должников в судах различных инстанций.

Выходом из этой ситуации может стать идея, которая пока, похоже, отошла в тень: идея создания в России банка «плохих долгов». По словам главы Агентства по страхованию вкладов Александра Турбанова, появление такой структуры было бы оптимальным, возможно, не столько даже для банков, сколько для заемщиков. Поскольку «плохой банк» будет некоммерческой структурой, то он сможет спокойно реструктурировать долги, предоставлять предприятиям «долговые каникулы» и т. д.

Опасаться, что из-за этого у него «обнулится» капитал и он вылетит с рынка в результате отзыва лицензии, ему не придется. Просто потому, что «плохой банк» не будет являться финансово-кредитной структурой.

Той же точки зрения придерживается и Микаэл Горский, управляющий партнер компании «Далет». Только, по мнению эксперта, банкам не стоит ждать милостей от государства в этом вопросе — тем более что неясно, планируется ли вообще создание «плохого банка» на госуровне, и если да, то когда можно ожидать его появления. «В любом случае для создания такой структуры потребуется немало времени, а проблема «плохих долгов» и проблемных кредитов сверхактуальна для банков уже сейчас», — подчеркивает специалист. И добавляет: «Для финансово-кредитных структур выходом из ситуации было бы создание специальных фондов, которые бы абсорбировали на своем балансе плохую задолженность и выпускали паи, обеспечением под которые служат эти самые плохие долги». В этом случае, как подчеркивает эксперт, проблема формирования резервов для банков утрачивала бы свою остроту и они бы становились более лояльными к заемщикам, которые испытывают трудности с погашением принятых на себя долговых обязательств.

Соответственно, случаи, когда банки и компании «схлестываются» в суде, осыпая друг друга исками, становились бы все реже. А это означало бы, что хотя бы одно последствие кризиса — «кризис доверия» между финансово-кредитными структурами и заемщиками — начинает преодолеваться.