29 марта 2024 г. Пятница | Время МСК: 05:18:19
Карта сайта
 
Статьи
Как команде строитьсяРаботодатели вживляют чипы сотрудникамAgile в личной жизниСети набираются опта
«Магнит» хочет стать крупным дистрибутором
Задачи тревел-менеджера… под силу роботу?8 основных маркетинговых трендов, которые будут главенствовать в 2017 году
Статья является переводом одноименной статьи, написанной автором Дипом Пателем для известного англоязычного журнала «Entrepreneur»
Нужно стараться делать шедевры
О том, почему для девелопера жилец первичен, а дом вторичен

Алессандро Профумо: «В 2011 г. мы увидим неплохой рост»



Татьяна Воронова
Источник: Газета "Ведомости"
добавлено: 15-01-2010
просмотров: 6329
Генеральный директор Unicredit опасается, что борьба с последствиями кризиса приведет к разрушению глобальной финансовой системы.

— Оправдала ли себя экспансия в Восточной Европе, которую вело большинство европейских банков в последние годы? Инвестиции группы Unicredit в Казахстан и Украину были сделаны недавно и вряд ли успели окупить себя…

— Не считаю, что инвестиции в Восточную Европу были ошибкой. Это было правильным шагом и дало нам, во-первых, новый динамично растущий рынок, во-вторых — группа таким образом диверсифицировала бизнес. Российский рынок очень большой, и он снова будет расти в 2010 г., правда, уже не на докризисном уровне. Казахстан и Украина хоть и меньшие по размерам, но тоже интересные для нас рынки: Укрсоцбанк [дочерний банк группы на Украине] стал прибыльным благодаря реструктуризации [численность персонала банка сократилась с 11 000 до 8000 человек], несмотря на сложную ситуацию в стране.

— Многие иностранцы пытались продать восточноевропейские активы. О возможной продаже банков в Казахстане и на Украине слухи ходили и про вас. Пытались ли вы продать свой бизнес там или, может, пытаетесь до сих пор?

— Планов по продаже активов в регионе у нас нет. Мы останемся — это стратегическое решение. Регион, конечно, более рисковый, но и более динамичный. В будущем он будет расти гораздо быстрее Западной Европы.

— Если говорить о России, то какие риски опаснее для бизнеса?

— Концентрация кредитного портфеля на какой-либо отрасли. Важно, чтобы структура кредитного портфеля была диверсифицирована. Мы рассчитываем увеличить розничную составляющую бизнеса в России. Сейчас наша депозитная база — в основном на средствах корпоративных клиентов, такую же мы бы хотели видеть в рознице.

— Насколько диверсифицирован ваш портфель?

— Самая большая доля портфеля приходится на торговлю — 18%, на химическую промышленность приходится 9% портфеля и на нефтегазовые компании — менее 5%. У нас хорошо диверсифицированный портфель.

— У группы осталось одно белое пятно на карте СНГ — Белоруссия. Планируете ли вы выходить на этот рынок?

— Нет. У нас — точнее, у российского «Юникредит банка» — есть представительство в Белоруссии. Там мы выдаем кредиты с баланса российского банка.

— Какая часть кредитного портфеля группы приходится на российских клиентов?

— Кредитный портфель российского «Юникредит банка» — около 10 млрд евро. Кроме того, часть кредитов российским компаниям мы выдаем через дочерний инвестиционный банк в Германии. В основном на международные проекты.

— Кто крупнейшие заемщики группы в России, ведутся ли с ними переговоры о реструктуризации долга? Как они продвигаются? Какова позиция Unicredit?

— Может быть, я слишком старомодный банкир, но обычно я стараюсь не говорить о наших клиентах. Что касается реструктуризаций, то у нас очень небольшое количество заемщиков нуждается в этом, поскольку качество кредитов, благодаря осторожному подходу, достаточно высокое.

— В России банк создал очень незначительный объем резервов. Почему?

— Резервы у нас выросли достаточно заметно и быстро за 2009 г., гораздо заметнее их объем растет в розничном сегменте, нежели в корпоративном. За 20 лет работы мы сумели накопить опыт и хороших клиентов, что дает нам уверенность в будущем.

— Руководство российского «Юникредит банка» заявляло, что главное — понимать, какая часть резервов может трансформироваться в потери для банка. Понятен ли объем потенциальных потерь сейчас?

— Сейчас качество портфеля на достойном уровне и объем плохих долгов под контролем, хотя объем просроченных кредитов постоянно меняется. Сигналы, свидетельствующие об улучшении экономики, дают нам повод надеяться, что в будущем качество кредитов перестанет ухудшаться. В 2009 г. в российской экономике был резкий спад, в 2010 г. она будет восстанавливаться, и уже в 2011 г. мы увидим неплохой рост.

— Каков уровень просроченных кредитов сейчас и какой вы ждете на конец 2009 г.?

— По корпоративному портфелю — 4,5% и 7,1% по розничному. В IV квартале серьезных изменений мы не ожидаем.

— Одна из наиболее ярких историй на долговом рынке России за последнее время — Олег Дерипаска и Rusal. Насколько лояльны российские крупные заемщики к иностранным банкам? Действительно ли они не готовы идти на уступки и выторговывают для себя суперусловия по реструктуризации, пользуясь тем, что иностранцы с россиян ничего взять не могут, как утверждал г-н Ханс Рудлофф из Barclays Capital?

— У разных банков-кредиторов разные подходы. Работой своего банка в России в этой части мы довольны. А ситуацию с компаниями Олега Дерипаски мы, как участники комитета кредиторов, комментировать не можем. К тому же какой-то заметной разницы между российскими клиентами и другими заемщиками группы я не вижу.

— Если вас послушать, то вообще никакого кризиса нет.

— Кризис, конечно, есть — и здесь в России, и там. Я просто хочу сказать, что компании-заемщики вне зависимости от страны работают в очень похожих условиях, и в этом смысле российские клиенты поступают так же, как наши клиенты на Западе: они управляют своими деньгами и товарами, пытаясь смотреть сквозь цикл. Самое важное — что они стараются зарабатывать в любых условиях.

— Прошлой осенью представители ЦБ упоминали дочерние иностранные банки в числе тех, кто своими действиями усугублял ситуацию за счет перевода ресурсов материнским структурам. Что вы испытали на себе в связи с этим?

— У ЦБ к нам вопросов по этому поводу не было: в то время группа выступала чистым кредитором, т. е. давала в российский банк больше ресурсов, чем получала.

— Насколько, на ваш взгляд, российская практика регулирования отличается от европейской?

— В Италии давно действует Базель II, к тому же там надзор более централизованный и банк отчитывается непосредственно перед национальным регулирующим органом. В России помимо этого работать нужно еще и с региональными подразделениями Центробанка, и это довольно непросто. Хотелось бы, чтобы регулирование и здесь было более централизованным. Однако по своему подходу российская и итальянская практики регулирования похожи.

— Должны ли регуляторы ограничивать размеры банков и, возможно, разделять их, если они становятся слишком сложными и неуправляемыми?

— Большие банки существуют, и для этого есть серьезные экономические основания. Во-первых, чтобы лучше обслуживать клиентов, работающих на глобальном уровне. Маленькие и локальные банки просто не имеют возможности оказывать общеевропейским или глобальным компаниям аналогичные услуги в рамках обширного продуктового ряда, начиная от торгового финансирования, обмена валюты и доступа к глобальным рынкам капитала, которые могут предложить глобальные финансовые институты. Во-вторых, существуют сферы экономики, где финансовые компании комбинируют различные продукты в рамках одной компании (кредитование и валютные свопы, к примеру). Еще одним значительным преимуществом большой международной компании является возможность кредитовать растущие и развивающиеся экономики.

Тем не менее большие международные банки действительно являются источником возможных проблем с точки зрения глобальной стабильности. «Слишком большой, чтобы обанкротиться», «слишком сложный и взаимосвязанный, чтобы обанкротиться», «слишком большой, чтобы спасти» — все это важные вопросы, которые должны быть оперативно рассмотрены и решены, однако это не должно привести к уничтожению глобальной финансовой системы и в том числе ее основных столпов — глобальных банков.

Вместо пропаганды сокращения размера все мы должны сосредоточиться на создании специальных институциональных и нормативных рамок, чтобы иметь возможность эффективно взаимодействовать с функционированием глобальных банков на мировых рынках. Это реальная возможность, с которой мы все сталкиваемся сегодня. Кризис — это возможность, которую надо использовать.

— Предлагается создать комиссии из регуляторов разных стран для контроля за международными, системообразующими банками. Насколько действенной будет эта мера? Банкам с течением времени всегда удавалось обходить регулирующие требования. Кто сказал, что они не смогут обмануть и такие комиссии?

— Кризис продемонстрировал важность международного сотрудничества. Согласование ключевых правил необходимо в процессе реформ, но это неэффективно без координации между участниками рынка и контролерами. С этой точки зрения я поддерживаю введение института руководителей из разных стран для наблюдения за крупными международными банками. Местные регуляторы находятся в лучшем положении в связи с их обширными и глубокими знаниями в области экономики страны, в которой они работают, и они представляют собой важнейший источник обмена информацией.

— Вы не считаете, что финансовая система стала слишком большой и по крайней мере частично перестала выполнять свою главную задачу — способствовать эффективному распределению средств в экономике?

— Банковская отрасль находится в центре социально-экономической жизни современного общества, являясь наиболее мощным двигателем экономического развития.

Кризис, с которым мы сталкиваемся, состоит из целого ряда факторов, среди которых я хотел бы обратить внимание на чрезмерный уровень рисков, которому некоторые финансовые учреждения — не обязательно банки — подвергаются. Я не думаю, что вопрос заключается в том, насколько велик финансовый сектор, поскольку без сильного и большого финансового сектора было бы невозможно поддерживать экономический рост в мире. Проблема заключается в устойчивости банковской модели. Модель и структура управления рисками должны быть усилены, мы должны переосмыслить наши бизнес-модели для повышения их устойчивости.

— Какие основные реформы вы бы провели, если бы были регулятором?

— Глобальным рынкам нужна координация. Это особенно верно в Европе, где есть международные банки, работающие в институциональных рамках, которые слишком часто по-прежнему находятся в национальном управлении и разрознены. Я за проведение реформ, которые обеспечили бы равные условия в разных юрисдикциях и во всей финансовой индустрии и которые препятствовали бы регулируемым арбитражным операциям или оппортунистическому поведению.

Биография. Родился 17 февраля 1957 г. в Генуе. В 1987 г. окончил Университет Боккони. До этого 10 лет работал в банке Lariano. 1987 –1989 гг. отвечал за стратегические и организационные проекты для финансовых компаний в McKinsey & Co. 1989 работал в консалтинговой компании Bain Cuneo & Associati. 1991 гендиректор Riunione Adriatica di Sicurta. 1994 заместитель управляющего банка Credito Italiano. 1997 возглавил банковскую группу Unicredit.
Если не знать, что Алессандро Профумо родом из Генуи, его можно принять за чопорного английского банкира — то ли это издержки глобализации, то ли ему просто не нравятся журналисты. В интервью «Ведомостям» генеральный директор итальянской Unicredit сдержанно и сухо рассказал о том, как его заемщики выживают в кризис и как футбол помогает Unicredit привлекать новых клиентов

Группа компаний "ИПП"
Группа компаний Институт проблем предпринимательства
ЧОУ "ИПП" входит
в Группу компаний
"Институт проблем предпринимательства"
Контакты
ЧОУ "Институт проблем предпринимательства"
190005, Санкт-Петербург,
ул. Егорова, д. 23а
Тел.: (812) 703-40-88,
тел.: (812) 703-40-89
эл. почта: [email protected]
Сайт: https://www.ippnou.ru


Поиск
Карта сайта | Контакты | Календарный план | Обратная связь
© 2001-2024, ЧОУ "ИПП" - курсы МСФО, семинары, мастер-классы
При цитировании ссылка на сайт ЧОУ "ИПП" обязательна.
Гудзик Ольга Владимировна,
генеральный директор ЧОУ «ИПП».
Страница сгенерирована за: 0.106 сек.
Яндекс.Метрика