28 марта 2024 г. Четверг | Время МСК: 22:14:02
Карта сайта
 
Статьи
Как команде строитьсяРаботодатели вживляют чипы сотрудникамAgile в личной жизниСети набираются опта
«Магнит» хочет стать крупным дистрибутором
Задачи тревел-менеджера… под силу роботу?8 основных маркетинговых трендов, которые будут главенствовать в 2017 году
Статья является переводом одноименной статьи, написанной автором Дипом Пателем для известного англоязычного журнала «Entrepreneur»
Нужно стараться делать шедевры
О том, почему для девелопера жилец первичен, а дом вторичен

«Наказания за растрату бюджета у нас нет», — Сергей Павленко, руководитель Федеральной службы финансово-бюджетного надзора (Росфиннадзор)



Максим Товкайло
Источник: Банкир.ру
добавлено: 25-12-2010
просмотров: 6559
Число нарушений закона, которые фиксирует служба Павленко, растет на сотни процентов в год: если деньги не воруют, то тратят по принципу «большое дело делаем, чего мелочиться».

Биография. Родился в 1958 г. в Новосибирске. Окончил Новосибирский госуниверситет. 1981 научный сотрудник Института экономики и организации промпроизводства Сибирского отделения АН СССР. 1992 начальник отдела, потом глава Рабочего центра экономических реформ. 1997 замначальника Главного контрольного управления президента РФ. 1999 замруководителя секретариата премьер-министра. 2000 руководитель секретариата министра финансов. 2004 руководитель Росфиннадзора.

Руководитель Росфиннадзора Сергей Павленко совсем не похож на типичного чиновника, а на строгого финансового контролера — тем более: он называет вещи своими именами и открыто критикует коллег. Сейчас Павленко может оказаться востребован как никогда, ведь повышение эффективности бюджетных расходов — тема номер один. Профицитный бюджет надолго ушел в прошлое, и, чтобы достичь амбициозных целей модернизации, властям ничего не остается, как задуматься о разумных тратах бюджетных средств. Президент Дмитрий Медведев недавно указал, что за год объем воровства при осуществлении госзаказа составляет 1 трлн руб., а премьер Владимир Путин еще летом ставил перед правительством задачу «за те же средства <...> сделать больше». Но найти нарушение еще полдела — трудно за это нарушение наказать. О том, как чиновники разбазаривают государственные деньги, Павленко рассказал в интервью «Ведомостям».

— Каковы результаты работы Росфиннадзора за прошлый год?

— В текущем году мы проверяем бюджет прошлого года, соответственно, в 2009 г. шли проверки бюджета 2008 г. Нами проверено использование 3,1 трлн бюджетных средств и зафиксированы нарушения при расходовании 1,3 трлн руб.

— По сравнению с предыдущими годами рост был существенный?

— C 2004 г. объемы нарушений выросли в 8 раз, при том что расходы бюджета увеличились примерно в 3,5 раза. Темпы прироста к уровню 2006 г. — 491%, к 2007 г. — 160%. Кроме того, растет доля средств, израсходованных вроде бы законно — но неэффективно. Четыре года назад — более 8 млрд руб., три года назад — 18,9 млрд руб., а в 2008 г. — уже более 29 млрд руб.

— А как определяете эффективность?

— Пользуемся двумя показателями — «закупленное оборудование не устанавливается» и «деньги зависают на счетах». Четыре года назад обращались в Минфин с просьбой разработать и утвердить на уровне правительства более полный перечень показателей, однако пока ничего не изменилось.

— В этом году вы проверяете бюджет прошлого года, который принято называть антикризисным. Объем нарушений вырос?

— Мы планируем проверить, как использовалось 1,15 трлн бюджетных средств. Будут и другие проверки, в частности Пенсионного фонда, так что точную сумму проверяемых средств пока назвать сложно, но проверка непосредственно антикризисных расходов запланирована на 2011 г. По нашим предварительным оценкам, объем нарушений в 2009 г. будет 400 млрд руб., в том числе по средствам федерального бюджета — примерно 170 млрд руб.

— В каких ведомствах нарушения самые большие?

— Если брать средневзвешенную оценку за три года, то в лидерах Минобороны, Федеральное дорожное агентство и МВД. Далее идут Федеральная служба исполнения наказаний, Минздравсоцразвития, Минсельхоз, МЧС, Минкультуры и Минрегион. Из этих ведомств только Минобороны предпринимает энергичные усилия по наведению порядка, но исходная ситуация там была настолько тяжелой, что результаты будут видны не скоро.

— Можете привести примеры нарушений?

— Показательный пример — освоение средств, выделенных в прошлом году на борьбу с безработицей. С нарушениями законодательства было израсходовано 4 млрд руб., в том числе Рострудом — чуть менее 1,3 млрд, регионами и муниципалитетами — около 2,7 млрд. Роструд распределял средства без учета реальных потребностей, направлял средства даже в том случае, если регион не успевал израсходовать предыдущие транши, и под явно недостоверные заявки.

— А что с ФЦП? Этот механизм освоения бюджетных средств часто упрекают в непрозрачности.

— ФЦП администрируются и контролируются плохо, поэтому очевидно, что нарушений много. Например, по программе «Развитие инфраструктуры наноиндустрии» в 2008 г. с нарушениями израсходовали 1,2 млрд руб. Эти деньги не украли, но они тратились по принципу «большое дело делаем, нечего к мелочам цепляться».

Другой пример — нацпроекты, которые, по сути, являются ФЦП особой значимости. По нацпроектам «Здоровье» и «Образование» с нарушениями законодательства потрачено в 2007 г. 6,2 млрд руб., в 2008 г. — 9,5 млрд руб. Это, естественно, не учитывает известной истории с томографами и другим дорогостоящим оборудованием, поскольку эти средства были для нас израсходованы законно, ведь ФАС признала тендеры на их закупку правильными. Но, в принципе, нарушений при реализации нацпроектов немного — не более 3-4% израсходованных средств.

«На дорогах украсть более 60% сложно»

— Существует мнение, что больше всего бюджетных средств крадется при строительстве дорог. Это действительно так?

— Не думаю: на дорогах более 60% украсть уже трудно. Дело в советских нормативах строительства: по ним дороги проектируются с коэффициентом прочности «два». То есть можно украсть половину денег и даже чуть больше и свести коэффициент к единице. Главное — просчитать геологию, чтобы дорога не треснула.

— Часто приходится слышать о неэффективности расходования бюджетных средств в южных республиках. Какова статистика по ним?

— Если кратко, то за 2009 г. с нарушениями закона власти Дагестана, Чечни, Ингушетии и Карачаево-Черкесии израсходовали 4,4 млрд руб. Из них: нецелевое использование — 1,6 млрд руб., неэффективное использование — 1,3 млрд руб. Кроме того, без конкурсов заключались договоры на поставки товаров и выполнение работ: в Ингушетии — на 286 млн руб., в Чечне — на 266 млн руб., в Карачаево-Черкесии — на 11 млн руб. Понятное дело, что власти субъектов не выполняли и обязательств по софинансированию расходов. Например, Дагестан — на 94 млн, а Ингушетия — на 140 млн руб. Но эти цифры не должны шокировать. Тут хуже другое: ситуация не улучшается, а быстро ухудшается. Так, по сравнению с 2008 г. в 2009 г. объем токсичных средств вырос: в Карачаево-Черкесии — на 152%, в Ингушетии — на 237%. Про темпы роста всего этого в Чечне лучше вслух не говорить.

— Проверяете ли вы госкорпорации?

— Смысл госкорпораций в том, чтобы вывести бюджетные потоки из-под бюджетного законодательства и, соответственно, бюджетного надзора. Госкорпорации это вполне устраивает, и мы их не проверяем. Правда, в прошлом году к нам обратился Фонд содействия реформированию ЖКХ с просьбой проверить его деятельность. Проверка показала, что с нарушениями расходуется примерно 3% средств. Цифры такие: неэффективное использование — 1,4 млрд руб., переплата и перерасход — 650 млн руб., нецелевое использование — 120 млн руб. Думаю, что это только вершина айсберга. Чтобы установить реальные цифры, надо проводить тщательную строительную экспертизу. В следующем году мы эту работу начнем и увидим уже более реальные цифры.

«С ФАС больше не сотрудничаем»

— ФЦП, дороги, нацпроекты — большая часть денег по этим статьям расходуется через госзаказ. Может быть, стоит определиться с единым органом по контролю за госзакупками — и тогда контроль будет эффективнее?

— Когда в 2004 г. решался вопрос об уполномоченном органе по надзору за госзакупками, Минэкономики и Минфин автоматически считали, что им должен стать Росфиннадзор. Мы же этого не захотели — посчитали, что коррупционное давление сломает создающуюся службу. И предложили разделить ответственность: надзор за процедурой конкурса отдать ФАС — нам оставить надзор за расходованием средств, а взаимодействие служб обеспечить через подписание соглашения. Это была ошибка: соглашение мы подписали, но ФАС его не выполняла. Уверен, что если бы мы тогда решили по-другому, то и ситуация с устройством госзакупок была бы сейчас намного лучше.

— А что предусматривало ваше соглашение с ФАС?

— Мы должны были информировать их о выявленных нами нарушениях, а ФАС — сообщать нам о тех нарушениях, которые выявила она. Наши протоколы, которые мы постоянно отправляли, позволяли им налагать штрафы на заказчиков и исполнителей, а информация от ФАС нужна была нам, чтобы сформировать перечень организаций — нарушителей конкурсных процедур. В дальнейшем мы могли бы следить за подобными компаниями, например, на стадии исполнения заказа, проверять на соблюдение валютного законодательства, потому что, когда компания ориентирована на нарушение законодательства, она довольно часто использует серые схемы вывода капитала. Однако никакой информации от ФАС мы не получали, и на наши протоколы они также никак не реагировали. Поэтому в начале года мы отправили им письмо с уведомлением, что выходим из соглашения, так как считаем, что сотрудничества не получилось.

— То есть проблема в обмене информацией, а не в законе?

— И в законе тоже. Это процедурный документ — если у вас правильная процедура, то, следовательно, закупка проведена правильно и считается, что бюджет никаких потерь не понес. Разработчики закона при его написании исходили из предположения о наличии в России полноценного рынка. В этом случае цена действительно может достигнуть оптимума, но проблема в том, что такого рынка у нас нет, а есть административные барьеры, когда от одних требуют бумажку из налоговой, а от других — нет, есть прямые преференции российским компаниям и много чего другого, например предварительный сговор.

«Пусть наказание станет неотвратимым»

— Какое существует наказание для тех, кто уличен в незаконном использовании бюджетных денег?

— За такие нарушения, как нецелевое использование бюджетных средств и бюджетных кредитов, неперечисление процентов за использование этих кредитов, предусмотрены административные штрафы: на должностных лиц — от 4000 до 5000 руб., на юридических лиц — от 40 000 до 50 000 руб. Есть еще статья в УК РФ «Нецелевое использование бюджетных средств» — это если таким образом расходуется больше 1,5 млн руб.

— И каковы результаты по итогам проверок бюджета-2008?

— Мы передали в правоохранительные органы материалы по 7500 проверкам, содержавшим признаки уголовных преступлений. Правоохранительными же органами возбуждено 190 уголовных дел по эпизодам с расходованием всего 2,9 млрд руб. Осуждено 65 человек, причем только трое — за нецелевое расходование бюджетных средств, остальные же за всякого рода сопутствующие сюжеты: мошенничество, взятки, злоупотребление должностными полномочиями. То есть если говорить реально, то наказания за нарушение законодательства при расходовании бюджетных денег у нас нет.

— Вы не предлагали его ужесточить?

— Три года назад мы вносили в Минфин поправки к КоАП — хотели установить дифференцированную ответственность, повысить штрафы, но пока ничего не изменилось. Видимо, современный тренд — не ужесточать, а смягчать наказания. Мы в принципе согласны, чтобы наказание не было тяжелым, но пусть хотя бы станет неотвратимым. Однако добиться этого сложно: затрагивается слишком много интересов.

— Ваше ведомство также отвечает за соблюдение валютного законодательства. Каковы результаты деятельности в этой сфере?

— В последние два года мы столкнулись с двумя новыми для себя проблемами. Первая — огромный массив информации от банков о возможном нарушении валютного законодательства их клиентами. Но мы смогли сформировать адекватный план действий и начать его реализацию. Прежде всего, побуждаем банки занимать более активную позицию при проведении внешнеэкономических сделок их клиентами.

— Каким образом?

— При рассмотрении дел о нарушениях валютного законодательства мы начали информировать нарушителей о тех случаях, когда банк мог бы проконсультировать клиента и предотвратить нарушения, но не сделал этого. Ведь банки получают деньги за обслуживание сделок, однако до недавнего времени клиентов о возможных рисках нарушения валютного законодательства не информировали, при этом дисциплинированно информируя ЦБ. Мы считаем, что это принципиально неправильная ситуация.

Кроме этого, есть компании, по нарушениям которых мы не успеваем принять решения. Таким мы направляем информационные письма, где информируем, что нарушение нами отмечено, и в следующий раз дела именно этой группы будут рассматриваться в приоритетном порядке. Наконец, вместе с ЦБ предпринимаем действия по изменению сферы регулирования с целью сокращения объемов правонарушений. Таким образом, мы реализуем классическую правоохранительную схему отделения добросовестно заблуждающихся от ситуативно рискующих и от злонамеренно и системно действующих. Первые должны получить консультации, вторые — информацию о том, что риски велики, а к последним в полной мере должны применяться санкции. В результате этой работы количество нарушений, фиксируемых банками, начало довольно быстро сокращаться.

— А вторая проблема?

— Это нарастающие объемы бегства капитала с использованием криминальных схем. Вообще, возможны разные гипотезы относительно того, чей это капитал и почему объем бегства нарастает. Моя гипотеза — региональное чиновничество. Именно эта группа ранее не владела технологиями цивилизованного экспорта капитала, а теперь получила доступ к расширяющимся финансовым потокам.

— И каковы масштабы этого оттока?

— По нашим данным, объем вывоза средств только посредством использования поддельных грузовых таможенных деклараций составил в 2008 г. 8 млрд руб., а в 2009 г. — уже 170 млрд руб., в первом полугодии 2010 г. — 124 млрд руб. Наши коллеги из Федеральной таможенной службы считают, что эти объемы даже больше и что это только одна криминальная схема из целого набора.

— Ужесточать законодательство, чтобы бороться с этими схемами, не планируете?

— Мы считаем это целесообразным. Например, необходимо усилить уголовную ответственность за подделку документов, а также предоставить банкам право в определенных случаях — сомнение в законности проводимых операций и подлинности представленных документов, высокий уровень риска клиента — задерживать исполнение платежных поручений клиентов до выяснения законности и обоснованности проведения валютной операции. Кроме того, предлагаем правительству сократить срок представления таможенными органами банкам заключений о подлинности грузовой таможенной декларации до одного рабочего дня, ужесточить требования к регистрации юрлиц.

Газета "Ведомости", № 209 (2727), 8 ноября 2010 года
Группа компаний "ИПП"
Группа компаний Институт проблем предпринимательства
ЧОУ "ИПП" входит
в Группу компаний
"Институт проблем предпринимательства"
Контакты
ЧОУ "Институт проблем предпринимательства"
190005, Санкт-Петербург,
ул. Егорова, д. 23а
Тел.: (812) 703-40-88,
тел.: (812) 703-40-89
эл. почта: [email protected]
Сайт: https://www.ippnou.ru


Поиск
Карта сайта | Контакты | Календарный план | Обратная связь
© 2001-2024, ЧОУ "ИПП" - курсы МСФО, семинары, мастер-классы
При цитировании ссылка на сайт ЧОУ "ИПП" обязательна.
Гудзик Ольга Владимировна,
генеральный директор ЧОУ «ИПП».
Страница сгенерирована за: 0.106 сек.
Яндекс.Метрика