Аномалии подъема американской экономики

Экономика США в четвертом квартале 2011 года испытала долгожданное ускорение роста Фото: AP

К концу 2011 года наконец завершилось восстановление американской экономики — реальный ВВП США вышел на уровень предкризисного четвертого квартала 2007 года. Восстановление продолжалось почти два с половиной года, что в два раза медленнее нормального для послевоенных рецессий темпа. Экономика вяло набирает обороты: прирост ВВП составил 1,8% в годовом отношении в третьем квартале после скромных 1,3% во втором (см. график 1).  Предварительные оценки для четвертого квартала варьируют в диапазоне 2,5-3,2%, но, весьма вероятно, что это лишь кратковременный всплеск.

В ходе восстановительной фазы нынешнего делового цикла не проявился обычный эффект базы, когда за глубоким падением должен был бы следовать достаточно быстрый подъем. Замедление произошло в середине 2010 года, в самый разгар фазы восстановления.

Можно, конечно, винить государство, свернувшее в этот период ряд программ стимулирования спроса и продолжающее вносить отрицательный вклад в общую динамику занятости и выпуска. Но, как представляется, дело здесь не только в воздержании властей от безмерного экспансионизма. После кризиса практически не действуют традиционные циклические механизмы подъема, основанные на потребительском оптимизме, раздувающемся рынке жилья и мощном финансовом рычаге. Домохозяйства сильно ограничены высокой долговой нагрузкой, кредитным сжатием и низкими ценами активов. Что еще более важно, восстановление и подъем выходят за рамки обычного циклического процесса, являясь, по всей видимости, начальным этапом глобальной перестройки экономической модели, господствовавшей последние десятилетия. Структурные сдвиги такого рода должны проявляться в долговременных изменениях поведения домохозяйств, бизнеса и государства, не типичных для обычного делового цикла.

Мы остановимся на некоторых явлениях, отражающих аномалии восстановления американской экономики. Прежде всего это высокая безработица, не поддающаяся воздействию мер макроэкономической политики, и рынок жилья, оказавшийся в начале года на грани нового коллапса из-за лавинообразного процесса банкротств домохозяйств. Кроме того, во втором полугодии усилилась неопределенность относительно дальнейших мер фискальной политики государства. Источником этого стала проблема госдолга, оказавшаяся в политическом фокусе в связи со снижением суверенного рейтинга США в начале августа.

Новое лицо безработицы

По данным американского бюро статистики труда, кризис 2008–2009 годов сократил занятость на 7,8 млн человек. После окончания рецессии в июне 2009 года к ноябрю 2011-го рабочие места восполнились 1,5 млн человек. Рост занятости составил всего 1,1% за два с половиной года, что по стандартным меркам очень мало. Уровень безработицы снизился с пикового значения 10,1% в октябре 2009 года до 9% в январе 2011-го, но потом вплоть до ноября оставался вблизи данной отметки. При этом новые рабочие места создавались главным образом в сфере услуг розничной торговли, аутсорсинга, образования и здравоохранения — и с высокой интенсивностью ликвидировались в госсекторе.

Снижение безработицы до 8,5% произошло в ноябре-декабре благодаря 330 тысяч новых рабочих мест, а также за счет уменьшения рабочей силы на 170 тыс. человек. В основном это безработные, исключенные из статистической категории «рабочая сила». Расширенный показатель безработицы U6, включающий 8 млн человек, недавно прекративших поиск работы или вынужденных работать неполное время, составил к концу года 15,2% экономически активного населения. Безработица приобрела хронические черты: доля лиц, не имеющих работы более 27 недель, установилась на устойчивом уровне 43–44%.

Слабая динамика занятости отражает взаимовлияние циклических и долговременных процессов. Экономический подъем при сохранении высокой безработицы — феномен последних двух-трех десятилетий, возникший в связи с глобализацией и усилением международной конкуренции. В восьми послевоенных кризисах, происходивших до 1990 года, занятость восстанавливалась в среднем через два квартала после достижения ВВП докризисного уровня. Однако после кризиса 1990–1991 годов для этого потребовалось пять кварталов, а после рецессии 2001-го уже 13 кварталов. В нынешних условиях восстановление докризисного уровня занятости в США наступит, по оценке McKinsey Global Institution, не ранее чем через 20 кварталов от начала подъема. Это значит, что целевой уровень безработицы 4–5% может быть достигнут примерно к 2017 году.

Рост экономики при высокой безработице отражает долговременную тенденцию увеличения производительности при повышении гибкости рынка труда и трудосберегающем техническом прогрессе. В последние три десятилетия происходило постепенное снижение технологической привязки труда к капитальному оборудованию. В результате ослабла роль рабочей силы как носителя знаний и навыков, специфических для конкретного предприятия. В свою очередь, у бизнеса появилось больше возможностей для рационализации производства на основе замещения низкоэффективных ресурсов. Поддержание необходимой динамики производительности труда осуществляется в основном за счет сокращения числа постоянных рабочих мест и увеличения часовой нагрузки, что ведет к относительному и абсолютному снижению реальной заработной платы (см. график 2). Пока не исчерпаются возможности роста производительности и не ослабнут ограничения спроса, компаниям будет выгоднее предлагать временные вакансии.

Недостаточное предложение постоянных рабочих мест усугубляется тремя факторами. Во-первых, фрикционный характер безработицы резко усилился в условиях структурной перестройки экономики. Спрос на труд, даже высококвалифицированный, часто не совпадает с предложением из-за информационных барьеров; имеющиеся вакансии не заполняются, специалисты узкого профиля не могут найти сферы приложения своих знаний. Негативное влияние на эффективность рынка труда оказывает и снижение мобильности населения — с 16,7% в конце 1990-х до 11,7% в 2011 году.

Во-вторых, заметно снизилась роль предпринимательской активности в восстановлении экономики. Согласно шумпетерианской теории цикла, именно новый бизнес играет ключевую роль в обновлении структуры производства после кризиса. Однако эта теория плохо согласуется с сегодняшними реалиями: число новых предприятий в США снизилось на 24,3% по сравнению с докризисным пиком в 2006 году. В ходе рецессии 2001 года этот показатель тоже упал, но лишь на 4,4%, а восстановление предпринимательской активности произошло через три года после окончания рецессии. Кроме того, в 2010 году по сравнению с 2000 годом на 28,6% сократилось среднее количество работников, нанимаемых новыми предприятиями. Таким образом, по итогам последней рецессии потеря рабочих мест из-за недостаточной предпринимательской активности оценивается в 1,5–1,8 млн рабочих мест, или 1–1,2% рабочей силы.

В-третьих, восстановление занятости в существенной мере сдерживалось кризисом на рынке жилья. Благодаря ипотечному буму было создано 1,2 млн избыточных рабочих мест в строительстве и сопряженных отраслях — риэлтерском и ипотечном, финансах, страховании и проч. Кризис привел к потере 2 млн рабочих мест в одном только строительстве, что соответствует 27% отраслевой численности. Прямой вклад в общее снижение занятости в экономике — более 25%, а с учетом косвенного эффекта в секторе услуг — примерно 40%. Занятость в экономике начала увеличиваться с января 2010 года, тогда как в строительстве на тот момент она едва стабилизировалась (см. график 3). Проблема в том, что значительная часть потерянных рабочих мест уже не будет востребована строительной индустрией, а переход рабочей силы в другие сектора затруднен.

Анемия рынка жилья

Если с большой осторожностью можно утверждать, что американская экономика стоит на пороге подъема, то для рынка жилья пока даже не наступил момент окончательного разворота конъюнктурного тренда (см. график 4). Примечательно, что раньше именно строительство играло ведущую роль в посткризисном развитии, а в нынешнем цикле оно стало едва ли не главным тормозом восстановления. Например, в течение года после окончания рецессии 2001 года продажи новых односемейных домов выросли на 13%. Через год после окончания последней рецессии этот показатель упал на 16%, хотя спад в строительстве опередил ее начало почти на два года.

Рынок жилья пока не преодолел последствия ипотечного бума первой половины 2000-х. Падение строительной отрасли продолжалось три года и составило 75%, с лихвой перекрыв 20–30% избыточного предложения, не обеспеченного доходами покупателей. Продажи односемейных домов достигли к 2005 году 1,7 млн в год при среднегодовом уровне 1 млн за последние 30 лет. При этом среднегодовой объем продаж таких домов в 2010–2011 годах составил лишь 433 тыс. Антикризисные меры федерального правительства в виде налоговых льгот для покупателей жилья дали определенный импульс росту продаж весной 2009 года и надежду на быстрое восстановление рынка. Однако уже через год этот эффект нивелировался в связи с прекращением программ субсидирования.

Анемия рынка объясняется резким ужесточением условий предоставления ипотеки и недостатком спроса, прежде всего из-за высокой безработицы. Ежегодный приток на рынок жилья молодежи сократился на 1,5 млн человек, которые предпочли оставаться с родителями, отложив покупку собственного жилья. Падение цен создавало угрозу дефляционной спирали. Усилилось давление на рынок из-за избытка домов, не распроданных после банкротства 4,4 млн домохозяйств к концу 2010 года. Еще большее число, 5,4 млн, находилось на грани банкротства из-за серьезной просрочки платежей. Многие домохозяйства предпочитали обанкротиться и не продолжать ипотечные выплаты из-за ожиданий дальнейшего снижения стоимости залога. Эта проблема резко обострилась в 2010 году (рекордные 1,05 млн банкротств) и воспринималась в начале прошлого года как критическая угроза для всей экономики. Однако ситуация стала меняться в лучшую сторону уже весной. По данным RealtyTrack, число заявок на банкротство упало в третьем квартале 2011 года на 34% относительно того же периода 2010 г.

Есть и другие признаки начинающегося выхода из анемии. Благодаря кризису доля собственников жилья снизилась с 69% в 2005 году до 66,3% в третьем квартале 2011-го. Достигнут фундаментальный уровень обеспеченности граждан США жильем, характерный для конца 1990-х, до надувания финансовых пузырей с помощью низкого процента. Рынок аренды частично заместил продажи, но цена аренды начала повышаться (более 2% в прошлом году), давая стимул к увеличению покупок. Доля непроданных объектов постепенно снижается — с 10,7% в 2009 году до 9,5% в первые три квартала 2011-го. Важно также, что уровень неплатежеспособности ипотечных должников сильно варьируется по регионам. Около половины накопленных банкротств концентрируется в четырех проблемных штатах: Аризоне, Калифорнии, Флориде и Неваде, где едва ли не худшие по стране показатели занятости. При этом нет никаких препятствий для улучшения продаж в других регионах. Наконец, у рынка жилья есть довольно высокий потенциал роста: уж очень велик отрыв от долговременных объемов продаж, что видно из графика 5. Из того же графика следует, что реальная цена новых домов, выраженная в единицах потребительской корзины, уже снизилась по отношению к долговременному уровню.

Все это означает, что вероятность дальнейшего падения цен и снижения продаж невысока. Похоже, дно уже давно достигнуто, однако рынок жилья, скорее всего, будет восстанавливаться очень медленно и вряд ли снова станет локомотивом экономического роста.

Проблема госдолга

Продолжение подъема во многом зависит от характера дальнейшей макроэкономической политики. Монетарные меры этому благоприятствуют, не создавая, по мнению руководства ФРС, инфляционных рисков: эмитированная ФРС денежная масса аккумулировалась в виде 1,6 трлн долларов избыточных банковских резервов, а базовая инфляция держится ниже 2%. Угроза возникает из-за ужесточения фискальной политики в связи с проблемой наращивания госдолга.

Формально к началу 2012 года долг достиг 100,6% ВВП. Но отсюда надо вычесть 30,6% — своего рода фиктивный долг перед федеральными трастовыми и другими фондами, проводящими социальную политику. То есть надо вычесть долг правительства самому себе. С учетом пакета облигаций стоимостью 1,6 трлн долларов, по-видимому, надолго осевшего в активах ФРС, обязательства государства перед инвесторами составляют 59% ВВП, что пока не катастрофично. Проблемы проглядываются в среднесрочной перспективе из-за непомерного бюджетного дефицита — 8,7% ВВП в 2011 году. Однако вряд ли долговой кризис неизбежен — ведь обязательства номинированы в национальной валюте.

Тем не менее государство к началу августа оказалось на грани технического дефолта из-за, казалось бы, рутинного вопроса о пересмотре потолка госдолга. Острая ситуация помимо внутриполитической конфронтации выявила полное отсутствие механизма целенаправленного сокращения долговой нагрузки. И это неудивительно, поскольку последние пятьдесят финансовых лет, за исключением 1969-го и 1998–2001 годов, были дефицитными. Начиная с Рональда Рейгана с каждым президентством добавлялись триллионные вклады в наращивание госдолга. Вопрос о контроле над этим процессом по-настоящему встал только после кризиса, и вот тогда выяснилось, что принять эффективные меры не так-то просто. Хотя в прошлом у американских властей имелся опыт решения долговой проблемы разной степени жесткости (см. «Три успешных кейса»).

В нынешних условиях жесткие варианты крайне нежелательны, иначе легко загнать экономику в новую рецессию, как это уже случалось. До тех пор пока реальная процентная ставка по казначейским бумагам отрицательна или близка к нулю, власти предпочитают откладывать серьезные меры фискального оздоровления. Но очень велика вероятность, что при вялом подъеме такое бездействие лишь передвинет угрозу новой рецессии на следующий политический цикл, усугубив долговые проблемы.

В любом случае рано или поздно руководству страны предстоит начать фундаментальную реформу государственных финансов. На бюджет давят долговременные социальные обязательства по выплате пенсий и медицинской помощи престарелым и неимущим. Соответствующие статьи составляют в сумме 40,8% бюджетных расходов и не требуют ежегодных утверждений Конгрессом. Именно по ним предопределен наибольший рост в долговременной перспективе в связи с демографическими тенденциями, например с вхождением в пенсионный возраст послевоенных поколений бэби-бумеров. Дисконтированная стоимость необеспеченных будущих затрат составляет приблизительно 8 трлн долларов по пенсионным обязательствам и 23 и 35 трлн по программам Medicare и Medicaid. На этом фоне даже гарантии правительства по обязательствам ипотечных агентств Freddie Mac и Fannie Mae в размере 5,2 трлн долларов не кажутся уж очень большой суммой. В совокупности все это и определяет проблему госдолга на горизонте двух-трех десятилетий, решения которой ищутся в настоящее время.

Политическая неопределенность

Фискальное оздоровление — это путь между Сциллой и Харибдой. Теоретически осторожный вариант политики заключался бы в снижении дефицита в среднем на 1–1,5% ВВП в год за счет расходных и доходных статей, реструктуризации социальных программ и отказа от ряда налоговых льгот при равномерном распределении нагрузки на широкие слои населения. На практике реализация системных и последовательных мер затруднена из-за межпартийной политической борьбы, которая особенно обострилась в США в прошедшем году. Созданный летом двухпартийный «суперкомитет» должен был предложить план сокращения дефицита на 1,5 трлн долларов в течение десяти лет, но не смог прийти к компромиссу, хотя заранее были устранены все рутинные препятствия на пути законодательных инициатив. В результате с 2013 года автоматически вступают в силу урезания бюджетных расходов на 1,2 трлн долларов в течение десяти лет. Однако они дадут сокращение дефицита всего лишь на 0,7 % ВВП в год.

Более значимые меры предписаны действующими законодательными актами. В конце прошлого года должно было закончиться действие фискальных стимулов, включая скидку в два процентных пункта с налога на зарплату (в части, выплачиваемой работниками) и дополнительные пособия по безработице. К концу нынешнего года истекает срок действия налоговых скидок Джорджа Буша-младшего. Фискальный эффект от этих мер составляет 1,9 и 1,7% ВВП соответственно. Однако обе партии всеми силами борются за продление послаблений, причем они солидарны по поводу зарплатного налога, но пока не могут договориться об источниках покрытия выпадающих средств. В конце декабря Конгресс продлил действие льготы по этому налогу на два месяца, но ничего не решил по существу.

Сложность ситуации в том, что противоборствующие стороны отстаивают принципиально различные пути фискальной реформы, которые плохо поддаются согласованию. Республиканцы предлагают сократить расходы по социальным программам, а также снизить предельную ставку подоходного налога с 35 до 28% за счет отмены множества льгот, скидок и вычетов. В этом есть резон, поскольку американская налоговая система чрезвычайно перегружена, запутанна и неэффективна. Например, недополученные налоги на доходы частных лиц и корпораций оцениваются бюджетным управлением Конгресса по меньшей мере в 70%, или 1 трлн долларов. Проблема в том, что от отмены налоговых льгот в большей мере проиграют низкодоходные группы населения и средний класс. Демократы же настаивают на дополнительном обложении высоких доходов. Выдвигается даже идея возврата к 70-процентной предельной ставке эпохи Джимми Картера. Но пойти на это — значит зарезать курицу, несущую золотые яйца: 3% самых богатых обеспечивают 52% поступлений подоходного налога или 25% доходов бюджета, не говоря уже о стимулах к производственным инвестициям, которых очень не хватает для начала устойчивого подъема.

До выборов 2012 г. в фискальной системе вряд ли что-то существенно изменится, поскольку статус-кво вполне отвечает балансу политических сил. Но с дальнейшим развитием событий пока ничего неясно. Все будет зависеть от нового расклада сил в высших институтах власти, который определит, как будет модернизироваться налоговая система, какие новые налоги будут введены и насколько широко будут охвачены сокращениями расходные статьи, включая обязательные; наконец, начнется ли давно назревшая реформа здравоохранения, нацеленная на снижение затрат. Неопределенность в значительной степени касается уровня будущей налоговой нагрузки и того, как фискальные нововведения повлияют на стимулы долгосрочных инвестиций.

График 1
Особенностью нынешнего делового цикла в США является крайне медленное снижение безработицы в восстановительной фазе

График 2
В 2011 году наблюдалось восстановление роста производительности на фоне сокращения реальной зарплаты

График 3
Кризис привел к сокращению занятости в строительстве на 2млн. человек - это более четверти общего высвобождения занятых

График 4
После всплеска нового строительства в 2009 году жилья снова стали вводить меньше. Уровень цен жилья все еще ниже уровня трехлетней давности

График 5
Схлопывание ипотечного пузыря вернуло рынок жилья к многолетним средним параметрам функционирования