Памяти Михаила Кравченко

Раньше у нас производили «дрова», а не мебель. Покупали эту продукцию только из-за тотального дефицита мягкой мебели в стране. Мы же хотели выпускать действительно качественную мебель. Для этого нужно было сделать хороший механизм трансформации дивана – чтобы не получалось, что днем сидишь на диване, а ночью спишь на раскладушке. У иностранцев мы не могли позаимствовать такие механизмы, у них на диванах редко кто спит. Мы, например, сотрудничаем сейчас с крупной английской фирмой, в ее ассортименте 25 моделей диванов, и ни одного раскладывающегося. А в России 80-85% диванов, которые покупают, раскладные.

Через четыре года после того, как мы занялись производством мебели, отечественный рынок очень серьезно вырос. Я тогда подумал: «Даже если я сейчас перестану заниматься мебелью, в принципе, уже можно считать, что «8 Марта» сделала большой вклад в мебелестроение России». Фабрики перестали лепить непонятно что, начав уделять больше внимания качеству мебели и ее дизайну.

Наши мастера делают диваны так, как если бы они могли любой диван взять и унести к себе домой. Это другое отношение к жизни. Бывшие сотрудники одной из мебельных фабрик пришли к нам устраиваться на работу и говорят: «Мы знаем многих, кто хотел бы у вас работать, но все боятся – говорят, что у вас людей зомбируют». На самом деле это не так. Когда люди берут на себя большую ответственность, они получают большие права. У нас, например, порядка 10% рабочих имеют собственную именную печать, которую ставят на изделие. Мастер Иванов знает, что его диван не будет где-то стоять безликий, но при первой же рекламации мастера лишат этого права.

Самое главное, чтобы жажда жизни у человека была больше, чем зависимость от прежних установок. Очень важно, чтобы человек был открыт. Внутри мы все – большие и чистые. А всевозможные установки, которые нам навязаны родителями, школьными учителями, книгами, мешают нам жить. Если человек освободится от них, то у него начнут расти «крылья», которые ему даны от природы. Вот вам простой пример. Спрашиваешь сотрудника: «Зачем ты так резко по телефону отвечаешь, даже не здороваешься?» А он в ответ: «Я так устроен». Да ничего подобного. Его, может быть, когда-то кто-то сильно обидел, он и обозлился. Если он будет воспринимать свои установки отдельно от себя, то сможет от них избавиться. Или, например, руководитель говорит: «Если у меня человек ушел из отдела, я его обратно не приму – он предатель». Вот такая глупая установка. Этот человек в юности, наверное, решил, что так правильно, или прочитал об этом в какой-нибудь книге – вот и руководствуется этим принципом, не задумываясь.

Мозг человека – это такая штуковина, которая заботится о локальной выгоде. А человеку-то нужен глобальный выигрыш. У него вся энергия уходит на то, чтобы бороться с миром, кому-то что-то доказывать, что-то перестраивать… А ему на самом деле нужно понять, что неправильно в его собственных взаимоотношениях с миром. Делать акцент не на том, кто его подвел, а на том, почему он сам поверил другому человеку и не подстраховался. Каждый сам отвечает за причинно-следственные связи в своей жизни.

Я знаю, что в каждом человеке есть искра Божья. В каждом. Другой вопрос – насколько он в состоянии, как росток, сквозь асфальт пробиться. Раз уж я научился ходить раньше, чем он, то готов его поддерживать, пока он начнет делать первые самостоятельные шаги. Бывает, я человеку поручаю задачу, которую вместе с ним же и сформулировал, и думаю, что он уже двигается, отпускаю его, а он – бац! – и снова падает. Вот эти ошибки для меня довольно болезненные. Можно людям что-то дать – но только тем, кто берет. Иначе это будет пустая трата сил.