Добыча сырья растет, налогоблагаемая база сокращается

Финансовые показатели экономики в первом квартале не радуют: убытки растут, налогооблагаемая база сокращается рекордными темпами. Одновременно с этим голландская болезнь проявляется уже на институциональном уровне. Очередной бюллетень «Новые Комментарии о Государстве и Бизнесе» от Центра развития НИУ ВШЭ.

Сальдо сократилось почти на треть

Опережающий рост затрат на производство и реализацию продукции по сравнению с динамикой выручки от продаж, убытки по внереализационным операциям, приблизившиеся к 300 млрд руб., убытки убыточных предприятий, превысившие 570 млрд руб. способствовали снижению сальдированного финансового результата экономики в первом квартале 2013 года почти на 30% к соответствующему периоду прошлого года. А сегодняшняя прибыль – это источник будущих инвестиций и почти 30% доходов региональных бюджетов.

Но как говорится, лучше один раз увидеть (см. табл. 1).

Таблица 1. Финансовые результаты экономики (без субъектов малого предпринимательства, банков, страховых компаний) в первом квартале2011-2013 гг.

Источник: Росстат, ЕМИСС, расчеты Института «Центр развития» НИУ ВШЭ

На фоне стагнирующего выпуска базовых видов деятельности в первом квартале 2013 года (+0,6% к соответствующему периоду прошлого года) и опережающего роста затрат на производство и реализацию (+13,7%) сальдированная прибыль экономики от продаж снизилась на 10,8%. В промышленности прибыль от продаж упала на 13,4%, транспорте и связи – на 16,3%, а строительству выйти из убытков помогли, главным образом, «стройки века» (по сути, абсолютно бесполезные для экономики России).

Если прибыль от продаж формируют в основном производственные показатели, то сальдо по внереализационным операциям есть результат финансово-хозяйственной деятельности организаций. А здесь убытки в четвёртом квартале 2012 года превысили 700 млрд руб., а в первом квартале 2013 года достигли почти 300 млрд руб. В рамках приводимых Росстатом финансовых показателей (без учёта деятельности банков, страховых компаний и бюджетных организаций) важнейшей статьёй внереализационных расходов являются уплаченные проценты за кредиты. Есть также штрафы, пени, курсовые разницы. Но в последнее время заметную роль стали играть внереализационные доходы от участия в других организациях, которые облагаются налогом по пониженной ставке.

На то он и сальдированный финансовый результат, что представляет собой разницу между прибылью до налогообложения прибыльных организаций и убытками убыточных, которые налог на прибыль не платят. А в первом квартале 2013 года убыток до налогообложения убыточных организаций превысил 570 млрд руб. и вырос к тому же кварталу прошлого года на 44%, тогда как прибыль до налогообложения прибыльных организаций уменьшилась на 18%. Вот вам и практически 30%-ное снижение сальдированного финансового результата экономики.

Таблица 2. Поступление налога на прибыль организаций в консолидированный бюджет России в 2013 г.*

* Статистика ФНС по налогам опережает данные о финансовых результатах Росстата и, тем более, доступные в ЕМИСС данные.
Источник: Федеральное казначейство и ФНС

В апреле сальдированная прибыль экономики превзошла мартовский показатель на 116,7 млрд руб., что, впрочем, не добавило оптимизма в общую картину формирования итогового финансового результата и налогооблагаемой базы за январь-апрель 2013 года: снижение по сравнению с тем же периодом прошлого года составило 28,1%, прибыль прибыльных организаций оказалась ниже на 16,4%, а убыток убыточных вырос уже на 62,8%. Следствием уменьшения налогооблагаемой базы является замедление и даже сокращение поступлений налога на прибыль, что имеет огромное значение для формирования доходов региональных бюджетов (см. табл. 2).

Таблица 3. Рентабельность продукции в первом квартале 2011-2013 гг., в %

Источник: Росстат, ЕМИСС, расчеты Института «Центр развития» НИУ ВШЭ

Почти 30%-ное сокращение сальдированного финансового результата экономики обусловило и заметное снижение удельного веса прибыли, остающейся в распоряжении организаций, в инвестициях в основной капитал – с 19,9% в первом квартале 2012 года до 17,1% в первом квартале текущего года, а также критическое падение рентабельности продукции в экономике в целом и ряде ведущих секторов (за исключением топливно-энергетического комплекса и обслуживающих его отраслей, см. табл. 3).

Нефтяные горки и голландская болезнь

Новые статистические данные подтверждают утверждение, что текущие проблемы российской экономики никак не являются случайными. Они назревали давно, и можно сказать, что они коренятся в самой природе российской экономики как экономики явно выраженного ресурсно-сырьевого типа. Помимо плохих институтов и искажения всех разумных экономических мотиваций, что связано с использованием властно-административного ресурса в борьбе за распределение сырьевой ренты, это постоянные препятствия для поступательного экономического роста и со стороны производства, и со стороны спроса.

Рисунок 1. Динамика индикаторов конкурентоспособности российской экономики и инерционный прогноз (100 = 1997 г.)

Источник: Росстат, расчёты Института «Центр развития» НИУ ВШЭ

Основная проблема большинства сырьевых экономик со стороны предложения, проще говоря, для производителей – это периодическое укрепление национальной валюты сверх равновесного уровня, то есть более быстрый рост цен на национальные товары относительно торговых партнеров. Такое происходит в период ценовых бумов на сырье. Как говорит статистика, Россия здесь оказывается особо уязвимой. В рейтинге основных стран мира по динамике номинального и реального эффективного курса национальных валют, который мы построили на основе свежих данных Банка международных расчетов (БМР) за период с января 2004 г. по май 2013 г. (то есть за период бурного роста нефтяных цен и выхода их в неравновесную зону), Россия по темпам роста реального эффективного курса рубля занимает второе место, имея прирост на 58%, что близко к уровню Филиппин (52%) и ниже лишь Бразилии, где прирост составил почти 70% (см. рис. 2).

Рисунок 2. Рейтинг стран по приросту номинального и реального эффективного курса национальной валюты (НЭК и РЭК, соответственно) за период с января 2004 по май 2013 гг. («+» укрепление, «-» ослабление валюты), в %

Источник: Банк международных расчетов, расчеты Института «Центр развития» НИУ ВШЭ

При этом в отличие от двух последних стран чрезмерное укрепление реального курса национальной валюты Россия получила за счет инфляционной составляющей, а не роста курса рубля. Судя по всему, такой характер укрепления национальной валюты для экономики, нуждающейся в диверсификации за счет развития обрабатывающего сектора, оказался чрезмерным. По тем же данным БМР, номинальный эффективный курс рубля за этот же период снизился в России примерно на 17%, тогда как почти у всех стран – лидеров по темпам укрепления реального курса – номинальный курс наоборот сильно укреплялся. Это говорит о явных проблемах в настройке курсовой и антиинфляционной политики в России, то есть о неадекватном понимании регулирующими органами природы российской инфляции и роли инфляции издержек в снижении конкурентоспособности экономики.

С точки зрения динамики издержек российская экономика, похоже, находится у кризисной черты. Если взглянуть на динамику рассчитываемого нами индекса конкурентоспособности как взвешенного роста удельных трудовых и энергетических издержек в валютном выражении, то его значение сейчас составляет около 87,4, что примерно на 13 пунктов ниже уровня, когда в России разражались кризисы 1998 и 2008-2009 годов (см. рис. 3). Это не значит, что вскоре обязательно придет сильный кризис – для этого нужны и внешние факторы – однако тревожность ситуации снижения темпов производства не вызывает сомнения.

Рисунок 3. Динамика реального выпуска добавленной стоимости в секторах экономики (прирост за год), %

Источник: Росстат, расчёты Института «Центр развития» НИУ ВШЭ

Эта тревожность повышается, если учесть еще и проблемы на уровне спроса, которые состоят не столько в его недостатке, сколько в том, что в любой сырьевой экономике на циклы колебания сырьевых цен и мировые бизнес-циклов, как правило, накладывается процикличность и кредита, и бюджетных расходов. Россия в этом плане снова не «плывет против течения»: власти планировали сокращение бюджетных расходов ровно в тот момент, когда замедляющейся экономике нужно прямо противоположное, и в то же время раздували их, когда с экономикой и так все было в порядке и она не нуждалась в бюджетном стимулировании.

Все это – и укрепление курса, и рост издержек, и нелогичная процикличность бюджетной политики – накладывается, а, точнее, выливается в обострение долгосрочных проблем российской экономики и, прежде всего, в неадекватные темпы развития обрабатывающего сектора, где генерируются основные инновации и ноу-хау, способствующие устойчивому долгосрочному росту страны. Все развитие идет в сторону раздувания сектора добычи и услуг. Последний же, то есть сервисный сектор, в России обслуживает в основном сырьевых экспортеров, а не потребности обрабатывающего сектора, который, прежде всего, нуждается в здоровом, образованном и креативном работнике. Но доля образования и здравоохранения в услугах не растет.

Рисунок 4. Динамика удельных трудовых издержек как разницы динамики производительности труда и реальной рублёвой зарплаты (прирост за год), в %

Источник: Росстат, расчёты Института «Центр развития» НИУ ВШЭ

Если взглянуть на рис. 4, то видно, что темпы роста обрабатывающего сектора после восстановительного отскока вверх в 2010 г. устойчиво замедляются и в текущем году примерно в два раза меньше темпов роста суммарного индекса сектора услуг. Трудовые ресурсы в последние три года перетекают в сектор добычи, где число замещенных рабочих мест растет – в первые четыре месяца 2013 г. на 1,5% при снижении в обработке на 1,9%. При этом производительность труда в добыче падает – в этом году более чем на 5%, если ориентироваться на счет ВВП. При росте заработной платы удельные трудовые издержки в добыче и в секторе услуг стремятся к предкризисным высотам.

Мы обобщили итоги развития укрупненных секторов российской экономики в целом за прошедшее десятилетие, и тоже увидели там явные признаки голландской болезни, которая с учетом российской специфики проявляется в явном (часто двукратном) отставании обработки от развития не только и не столько от непосредственно добычи полезных ископаемых, сколько от сектора услуг, где в значительной мере аккумулируется сырьевая рента – вспомним, что и сырьевые трубопроводы, и экспортная выручка торговых посреднических компаний экспортеров сырья учитывается в секторе услуг, а именно в транспортной отрасли и в торговле. Именно в сектор услуг перетекают трудовые ресурсы, увеличиваясь на 0,3% в год при снижении в обработке в среднем на 3,3% в год за последнее десятилетие. Именно в услугах наблюдается среднее ежегодное опережение ростом реальной рублевой зарплаты роста производительности труда на 4% при том же показателе в добыче в размере 3% и в обрабатывающем секторе в размере 1,4%.

Получается макро-голландская болезнь, которую власти не видят и не признают. Но разве экономике от этого легче?

Полный текст бюллетеня «Новые Комментарии о Государстве и Бизнесе» №49, 29 июня – 12 июля 2013 г.