Москва без «москвичей»

На днях официально объявлено: АЗЛК («Москвич») — банкрот. «Москвич» умирал долго, финал его существования таков: задолженность размером в 1 млрд долларов, пустые цеха, 332 работника вместо 30 000 работавших

Смена руководства на «Москвиче» — бывший внешний управляющий Анатолий Сиваков уступил место новому, конкурсному, руководителю — сказалась информационным вакуумом: руководство опасается давать какие-либо комментарии прессе.

Завод выглядит пугающе: выбитые стекла, холодные помещения (отопление отключили еще в 2002 году). Оставшиеся здесь работники трудятся — это главным образом охрана.

Круглое здание музея завода, пристроившегося рядом с цехом и «Автомобильным алоном» (буква «с» отломалась уже давно), напоминает затонувшую подводную лодку: огни потушены, окна задернуты тусклыми коричневатыми шторками. На двери висит табличка:«Закрыто», рядом — звонок и надпись: «Стучите в стенку напротив». На стене напротив другая картонная табличка: «Стучите здесь». После долгих попыток достучаться корреспонденту «Огонька» везет: внутри кто-то есть.

Николай Беляев официально значится начальником реставрационной мастерской «Москвича». Но ни реставрации, ни мастерской уже давно нет: с тех пор как в 2002 году мастерскую купили частники, и вскоре она сгорела. Теперь Николай работает в музее. «Музей действующий, — рассказывает он. — Ходят сюда на экскурсии, вот клуб владельцев автомобилей «Москвич» заказывал недавно одну».

В музее стоит страшный холод: отопление не работает уже четыре года, а было время, когда отключали и свет, и канализацию. Николай согревается при помощи калорифера и энтузиазма: он знает о стоящих здесь экспонатах все, бережно ухаживает за ними так, что все машины сияют. В коллекции есть старые черные «форды», которые завод собирал в 30-е годы, «Понтиак Гранд При», подаренный в 1988 году Михаилу Горбачеву американцами: «Машину года — человеку года». Неподалеку стоит зеленый танк, найденный в реке Дон: танк тоже собрали на «Москвиче» во время Второй мировой.

АЗЛК («Москвичу») принадлежал не только завод, вокруг предприятия существовала целая инфраструктура: садики, больницы, спорткомплекс, Дворец культуры и музей.

Сейчас ДК «Москвич» выглядит гораздо более живо, чем его родитель-завод: на дверях — плакаты о выступлении звезд эстрады, «Экс-ББ», Дидюли и цирка Дурова. Своим процветанием — или, по меньшей мере, неувяданием — ДК обязан только себе. АЗЛК принадлежит лишь здание, а ДК работает в режиме акционерного общества. Доходы получает от сдачи в аренду помещений, от концертов и платных кружков для детей.

Основные страхи работников ДК и музея «Москвич» связаны с объявленной распродажей заводского имущества. Прежний руководитель АЗЛК обещал поставить на продажу ДК отдельным лотом — так его могло бы выкупить правительство Москвы. Теперь же оказалось, что продают ДК не отдельно, а с «довеском» — цельным лотом с заводом и всеми ему принадлежащими зданиями.

Николай Беляев боится того же: как бы музей не продали кому-то, кто гонится только за помещением, а его внутренние сокровища сохранять не собирается.

Завод прекратил свою деятельность в 2001 году, и мало кто из уволенных тогда сотрудников нашел себе постоянную работу: на заводе работали династиями, врастали корнями, а после увольнения растерялись. Ощущение вселенской несправедливости не позволяет начать жизнь заново, мешает и возраст: многим из них за 50. Район Текстильщики, центром которого всегда был «Москвич», выглядит застывшим и унылым: «Москвич» до сих пор сердце района, но уже окончательно остановившееся. Единственное, что создает ощущение движения и жизни, — местный рынок. Он сияет огромной, метровой высоты вывеской, где синим по желтому старательно впечатано: «Лужков — наш мэр», а прямо под вывеской идет бойкая торговля толстыми замороженными рыбинами. Правда, торговцы все приезжие, «не местные», и судьба «Москвича» на их судьбах не сказалась.

Сколько съел «Москвич»

1987 — 385 миллионов долларов (кредит государства на постройку нового завода по производству двигателей, который так и не был построен: за прошедшие годы сумма задолженности выросла до 800 млн долларов)

1998 — 40 миллионов долларов (кредит банка «Возрождение»)

1998 — 100 миллионов долларов (кредит правительства Москвы под производство «Князя Владимира» и других «былинных» моделей)

1999 — 250 миллионов долларов (взнос от правительства Москвы в создание СП «Автофрамос» — деньги были выделены в виде таможенных и налоговых льгот)

1999 — 250 миллионов долларов (взнос от Renault в создание СП «Автофрамос»)

2002 — 40 миллионов долларов (дополнительная эмиссия акций, которые выкупили Renault и мэрия Москвы)

2004 — 2,6 миллиона долларов (подарок от правительства Москвы на выплату долгов завода)

2004 — 12,8 миллиона долларов (кредит под залог пустующего склада запчастей)

Итого: 1 миллиард 80,4 миллиона долларов (на реанимацию АвтоВАЗа запрашивают в шесть раз меньше — 5 миллиардов рублей)