Золотой балласт

Фото: Shutterstock

Статус госкомпании дает массу преимуществ, одно из которых – возможность практически бесконтрольно тратить огромные суммы на весьма сомнительные проекты. Иначе как объяснить появление на балансах госкомпаний, например, футбольного клуба, издательского дома или девелоперского проекта? Государство требует избавляться от «непрофилей», но, как правило, это заканчивается продажей свиноферм и передачей муниципалитетам объектов ЖКХ

В марте текущего года на одном из заседаний правительственного «круглого стола» по вопросам приватизации первый вице-премьер Игорь Шувалов заявил, что власти будут требовать от крупнейших госкомпаний принятия планов по реализации непрофильных активов. «В совокупности с планами таких компаний, как ОАО «РЖД», «Газпром» и «Ростехнологии», поступления средств ожидаются в огромном объеме – около сотни миллиардов рублей», – подсчитал чиновник. Но он, по всей видимости, не представляет всех масштабов непрофильного бизнеса у отечественных госкомпаний. «Сотня миллиардов рублей» – это лишь вершина айсберга, 90% которого, как известно, находится вне поля зрения. Только у одного ВТБ на балансе находятся земельные участки стоимостью более 50 млрд руб. Если добавить сюда еще контрольный пакет непрофильного для РЖД Транскредитбанка и долю «Аэрофота» в Шереметьево-3, то как раз и получаются искомые 100 млрд руб., и даже больше. «Непрофильные активы – это проблема любой крупной корпорации, и российские госкомпании не исключение. Непрофильные активы возникают при развитии новых направлений бизнеса», – отмечает управляющий активами ИК «Грандис Капитал» Андрей Толстоусов. Так было с «Газпромом», когда он в процессе реорганизации РАО «ЕЭС России» активно скупал электроэнергетические активы. Еще одним ярким примером является покупка РЖД компании «КИТ-Финанс». «Чтобы оценить целесообразность владения такими активами, нужно внимательно просчитать их экономику. Если смежный бизнес может приносить больший доход, чем просто хранение свободных средств на депозите в банке, то почему бы и не развивать такой актив? – рассуждает президент ГК «ЛАНИТ» Георгий Генс. – По моим наблюдениям, очень часто большие корпорации не получают доходов от непрофильных активов». Если актив убыточен, то от него не так просто избавиться. В России это очень тяжелый и длительный бюрократический процесс. У нас банкротство компании средней руки занимает гораздо больше времени, чем, например, было потрачено на ту же процедуру для General Motors. Не говоря уже о том, что рано или поздно придется объяснять, зачем же тогда потратили деньги на покупку того или иного бизнеса, если он убыточен. Вот и приходится бизнесменам от государства под любыми предлогами оставлять неэффективные и к тому же непрофильные предприятия на своих балансах.

Еще одной значительной частью непрофильных активов госкомпаний являются разного рода социально значимые организации. «Чаще всего это советское наследие, ведь во времена СССР многие заводы и крупные градообразующие предприятия имели на балансе целые жилые микрорайоны, больницы и другие непрофильные активы, – рассказывает генеральный директор консалтинговой группы «Аюдар» Юрий Васильев. – После приватизации они «по наследству» перешли во вновь созданные акционерные общества. Со временем от части объектов эти компании избавились, передав их на баланс муниципалитетов, но многие объекты остались». «До 2000 года было очень модно избавляться от непрофильных активов. В первую очередь, конечно, избавлялись именно от объектов социальной сферы. Но сегодня поняли, что определяют стоимость компаний не деньги, не оборудование, даже не рыночная доля, а люди, именно те специалисты, в этой компании работающие», – добавляет генеральный директор «Финэкспертизы Консалтинг» Дмитрий Шустерняк. Объекты соцсферы в этом случае очень часто позволяют повысить лояльность сотрудников по отношению к компании, поднять их мотивацию, усилить привлекательность фирмы на рынке труда. Но формально от этого они не становятся более «профильными» и подпадают под «секвестр» гораздо чаще, чем «правильные» бизнес-единицы.

Новый «крестовый поход» на непрофильные активы, объявленный государством, руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО) Василий Колташов связывает исключительно с влиянием кризиса. «Если в период экономического роста непрофильные активы «прилипали» к компаниям как дополнительные источники дохода, то с 2008-го их значение резко изменилось... Хозяйственный опыт XX столетия показал, что чем сильнее подъем, тем больше у монополий (включая государственные) непрофильных активов. И чем сильнее спад, тем важнее считается избавление от непрофильного балласта», – комментирует эксперт. Ощущение финансовой безнаказанности и уверенность в постоянной поддержке со стороны казны делают госкомпании довольно пассивными в деле рационализации своей экономической политики. Кроме того, нежелание избавляться от непрофильных бизнесов можно объяснить еще и надеждой на то, что «пронесет» и второй волны кризиса не будет, а значит, в перспективе эти активы можно будет продать подороже.