Чистая измена

Если бы Данте Алигьери мог сделать экс-гендиректора компании "Инна тур" Дмитрия Горина героем "Божественной комедии", он крепко задумался бы над тем, в какую часть книги его поместить. Менеджер совершил тяжелейший в глазах великого флорентийца проступок — нарушил верность своему покровителю, основательнице "Инны тур" Инне Бельтюковой. Однако Горин смог заслужить ее прощение и искупил грех. По крайней мере, так думает он сам.

Дмитрий познакомился с Инной в начале 1990-х годов, когда работал коммерческим директором турфирмы "Ирида" (компания специализировалась на продаже билетов). "Инна-тур", основанная супругами Инной и Игорем Бельтюковыми, тогда пыталась выйти на билетный рынок. Инна и переманила Горина.

В первый же день работы у входа в офис "Инны тур" Дмитрия схватили бандиты. Они увезли его на какую-то дачу под Люберцами и потребовали вернуть им $25 тыс. Сам Горин, по его словам, денег ни у кого не брал — кашу заварил гендиректор "Ириды", который пустился в бега. Нанятые кредиторами "люберецкие" распределили долг между оставшимися менеджерами фирмы. Горин не мог заплатить и выпросил у похитителей право на один телефонный звонок. Он позвонил Бельтюковой. Чутье не подвело — Инна выкупила Горина из плена.

Эти деньги Дмитрий потом отработал — его опыт помог "Инне тур" стать лидером на рынке билетов. Горин превратился в фаворита Бельтюковой, Инна даже стала крестной матерью его детей. Но однажды в компании разыгралась драма, в ходе которой он совершил неоднозначный по отношению к своей покровительнице поступок.

Негодяй поневоле

В начале 2000-х Бельтюковы продали 75% своих акций группе "Гута". Через некоторое время новые акционеры отстранили их от управления (Инна была президентом компании, Игорь — гендиректором), предложив занять зицпредседательские должности. Но Бельтюковы решили покинуть компанию.

Вернувшись со встречи с мажоритариями, Инна собрала вещи и двинулась к выходу, заявив: "Ноги моей здесь больше не будет!" По офису вдруг заскрежетали стулья — многие сотрудники встали и пошли за ней.

Казалось бы, Горин, занимавший тогда должность первого замгендиректора, тоже должен был отодвинуть кресло и уйти. Но он этого не сделал.

По словам Горина, он должен был проконтролировать отправление авиарейсов, на которые компания продала билеты, поскольку его сменщик не успел бы войти в курс дел. И поэтому остался. Как он тогда думал, ненадолго.

Карьера против лояльности

На следующий день Дмитрий явился на работу, одетый во все черное — в знак протеста против ухода Инны Бельтюковой. Но большинство сотрудников не поверили Горину, посчитав его карьеристом. Представители "Гуты", наоборот, одобрили поступок менеджера. Они начали уговаривали его остаться в компании, обещая в перспективе пост гендиректора.

Становиться штрейкбрехером Горин не хотел. Поэтому ему нужно было бы уволиться после возвращения последнего чартера. Тем более что Инна рассчитывала на его услуги, поскольку собиралась открывать новый бизнес (им стала компания "Капитал тур"). Но менеджера грызла крамольная мысль.

"Кем я буду в новой компании Бельтюковой?" — спрашивал себя Горин. Ответ его не радовал: лишенным самостоятельности вечным фаворитом гендиректора. "Для меня это шаг назад",— размышлял Дмитрий. В "Инне тур" перед ним открывались совсем другие перспективы. "Появлялась возможность доказать рынку, что я состоявшийся топ-менеджер и могу сам развивать бизнес",— уточняет Горин.

В его сознании шла борьба между долгом и менеджерскими амбициями. Амбиции говорили: оставайся в компании — тебе это выгодно. Долг парировал: как ты смеешь думать о том, чтобы предать человека, который помог тебе в жизни!

В итоге амбиции взяли верх. "Я решил, что нужно проявить себя в свободном плавании",— говорит Дмитрий. Встретившись с Бельтюковой на ее даче, Горин сообщил, что остается в "Инне тур". Она ответила холодно: "Ну, попробуй, для тебя это шанс".

Амбиции говорили: оставайся в компании. Долг парировал: как ты смеешь предать человека, который помог тебе в жизни!

Двойной агент

Но, решившись на измену, Дмитрий не стал верным слугой акционеров "Гуты". Горин попытался доказать Инне, что его поступок не был предательством, и отчасти превратился в агента ее влияния. Дмитрий лелеял план вернуть компанию Бельтюковой, когда собственники захотят избавиться от непрофильного актива.

Действительно, через два года они выставили "Инну тур" на продажу, а Горина, который уже стал гендиректором, попросили найти покупателя. Он знал, что мажоритарии не хотят вести переговоры с Бельтюковой, и попытался найти посредника, который бы перепродал ей компанию. Акционеры разгадали маневр, и бизнес достался главному конкуренту — компании "ВИП сервис". Как предполагает Дмитрий, Бельтюковы от сделки ничего не получили. Несмотря на неудачу, Горин и Бельтюкова заключили мир.

Дмитрий считает, что в результате этой истории выиграл, поскольку смог лучше узнать себя. "Я понял, что мне следует заниматься не административной работой, а руководить новыми коммерческими проектами",— говорит Горин. Что он и начал делать, став в прошлом году гендиректором "РЖД тур". Проработав там год, Горин уволился и опять пустился в свободное плавание. Сейчас Дмитрий — член совета директоров холдинга "ВИП сервис и Инна тур", но утверждает, что скоро войдет в руководство нового туристического альянса, одним из парт-неров в котором, возможно, будет Инна Бельтюкова.

Комментарий

Мне кажется, что герой статьи, оставшись работать в компании, поступил правильно, а угрызения совести, которые он потом испытывал, были необоснованными. Попробую объяснить, почему.

В основе отношений начальника и подчиненного — акционер до известной степени является начальником наемного гендиректора — может лежать одна из двух идеологий. В первой из них (я буду называть ее феодальной) лояльность является высшей ценностью, во второй (назовем ее идеологией рационального выбора) — злом, которого стоит избегать.

В наше время феодальная идеология хорошо работает только в ситуациях определенного типа, а именно, когда люди вместе идут на подвиг или на дело. Участников совместного предприятия ожидает очень ценный приз, а риски, стоящие на пути к этому призу, чересчур велики. В таких случаях руководитель берет на себя слишком большую ответственность, поэтому вправе требовать лояльности по отношению к себе. Если вы собрались в экспедицию на Северный полюс, будьте преданны руководителю группы. Если решились на ограбление банка — храните лояльность главарю банды.

Но стабильно работающий бизнес на этой идеологии построить нельзя, так как трудно представить компанию, в которой подвиги надо совершать каждый день. В корпоративном мире должна работать другая идеология: работник трудится на босса только до той поры, пока тот платит ему зарплату. Можно возразить: "А как же харизматические лидеры, которые влюбляют в себя сотрудников? Разве они не требуют к себе личной лояльности?" Нет, харизматический лидер проявляет свои качества только внутри организации и, уходя, не тянет никого за собой. Наоборот, он стремится оставить после себя команду, преданную компании.

В статье речь идет не о саму-раях, а о бизнес-ситуации, пусть и весьма драматичной,— смене акционеров и последовавшей за ней отставке руководителей. И герой имел полное право остаться. Я не игнорирую того факта, что руководительница вызволила его из бандитского плена. Действительно, в момент, когда она заплатила выкуп, у него возникли моральные обязательства перед ней лично. Но обязательства не передают человека в рабство — отработав потраченные на него деньги, менеджер освободился от долга. Поэтому в том, что он продолжил работать в компании, нет ровным счетом ничего плохого.

А вот наряжаться в черные одежды и играть роль "слуги двух господ", мне кажется, не стоило. Надо быть последовательным в выборе. Раз решил остаться, то нужно работать на того, кто платит тебе деньги, если, конечно, от тебя не требуют сделать что-то противозаконное.

Впрочем, винить героя в том, что он не разобрался, какой идеологии следовать, нельзя. Патриархально-общинное сознание с его требованием быть лояльным лично боссу — часть культуры многих российских топ-менеджеров. Ведь бизнес в России долгое время был (и во многом остается) зоной "рискованного земледелия". Однако если мы хотим повысить его эффективность, то от феодализма нужно отходить.