ЧОУ Институт проблем предпринимательства

Клиент – в фокусе внимания

Интервью с Партнером компании «Третий Рим» Алексеем Порхуном


Партнер компании «Третий Рим» Алексей Порхун размышляет о концептуальных изменениях в подходах к управлению инвестициями, и как эти тенденции могут повлиять на изменение расклада сил на данном рынке. В своем интервью, данном в преддверии Нового года нашему журналу, он объясняет причины конфликта интересов в крупных российских УК и убытков их клиентов во время тотального падения котировок.

Какие уроки Вы извлекли из кризиса?

На наш взгляд, модель универсальных инвестиционных банков, которые занимаются управлением активами как бы помимо всего прочего, себя крайне дискредитировала. Причем это отнюдь не новость, и последний кризис тому лишь подтверждение.

Так, к примеру, последствия Великой депрессии заставили американские власти в 1933 г. разделить банки на коммерческие и инвестиционные посредством принятия Акта Гласса-Стигала (АГС). Однако постепенно это сращивание вновь вернулось в финансовую индустрию, сначала де-факто, а в 1999 г. де-юре после отмены АГС, в результате чего терпящие бедствие американские инвестбанки поле краха Lehman были волей или неволей вынуждены перепрофилироваться в универсальные – либо через условное получение лицензии, как в случае с Goldman Sachs, либо через слияние с крупным коммерческим банком, как, например, в случае с Merrill Lynch. Тем не менее, уже сейчас вновь на повестку дня встает вопрос о возврате к системе жесткого разделения коммерческих и инвестиционных банков как в самих США , так и в континентальной Европе, требующей ужесточения данного разделения на базе принципов ранее существовавшего АГС.

У каждого бизнеса есть свои задачи. Цель коммерческого банка – быть консервативным, привлекать деньги физических лиц на депозиты для сохранения, а не преумножения их стоимости и выглядеть в их глазах стабильным и чрезвычайно осторожным институтом, способным в обещанный срок вернуть вложенные деньги. Поэтому коммерческий банк очень аккуратно выдает кредиты – в соответствии с жесткими требованиями регулятора – Центрального Банка, обязательно с обеспечением, регулярной проверкой кредитными офицерами банка финансового и операционного состояния компании-должника и т. д. Инвестбанк, напротив, применяет рискованную стратегию, стремясь заработать как можно большую прибыль на вложенный капитал. Коммерческий и инвестиционный бизнес разделили как раз для того, чтобы деньги вкладчиков не использовались, например, для вложений в акции компаний второго эшелона или проекты, требующие венчурного финансирования. Именно поэтому инвестбанк может привлекать средства только квалифицированных инвесторов.

Как этот конфликт развивался на российской почве?

До этого кризиса в России особого конфликта интересов внутри отдельно взятого банка не случалось, собственно, и конфликтовать особенно не из-за чего было. Индустрия Private Banking, в рамках которой происходит управление средствами состоятельных инвесторов, у нас по большому счету развивается только первый бизнес цикл, и 10 лет назад данное направление бизнеса вовсе находилось в зачаточном состоянии. Поэтому только в нынешний кризис обнажилась в полный рост проблема должной защиты интересов клиентов от интересов собственной торговой позиции так называемых универсальных инвестбанков. И последние, надо признать, продемонстрировали себя явно не с лучшей стороны. И никакие «китайские стены», заявляемые на входе клиенту, не помогают клиентам, когда речь идет о спасении собственного капитала компании, а порой и целиком бизнеса.

Напрашиваются какие-то оргвыводы?

Конечно. Именно по этой причине в основу сегодняшней концепции бизнеса «Третьего Рима» положен принцип фокусности бизнеса на одном направлении – Wealth Management, который, в первую очередь, подразумевает принципиальный отказ от любых собственных позиций компании, будь то спекулятивные либо инвестиционные, а во-вторых, отказывается от массового рынка (ПИФы) и управления институциональными деньгами в пользу узкой специализации и, как следствие, высокой профессионализации в сегменте состоятельных физических лиц.

А как проявление подобных конфликтов интересов отразилось на рынке в целом?

По сути можно признать, что это привело к эволюционному переделу рынка как в тактическом плане: активизация движения команд управляющих, поиск клиентами более ответственных и защищенных механизмов управления, так и в стратегическом плане: повышение сознательности управляющих, активизация поиска участниками рынка наиболее оптимальной клиенто-ориентированной модели управления.

Исторически сотрудники большинства управляющих компаний, работающие на привлечение ресурсов под управление, имеют собственный горизонт интереса не более одного года, по результатам которого они получают свои законные бонусы. Отсюда – извращенная система стимулирования персонала на зарабатывание краткосрочной прибыли с клиента, а не на стратегическое сохранение и преумножение активов под управлением. А это еще один классический конфликт – между краткосрочностью интересов наёмных сотрудников и долгосрочностью интересов инвесторов, предоставляющих активы под управление.

И здесь я вижу еще одно ключевое конкурентное преимущество модели «Третьего Рима», состоящее как раз в том, что общением с клиентами и, соответственно, продажами наших продуктов занимаются исключительно партнеры компании, которые являются и ее же совладельцами. А задача партнеров состоит в создании стабильно растущего бизнеса с перспективой как обеспечения дивидендного потока в будущем для его учредителей, так и потенциальной капитализацией бизнеса в рамках стратегического сотрудничества с кем-либо из серьёзных международных партнеров.

Является ли целью «Третьего Рима» продажа компании полностью или по частям?

Любой владелец бизнеса должен представлять себе возможные стратегии выхода из него. В какой-то момент часть первоначальных инвестиций должна быть монетизирована, и неконтрольный пакет акций компании может быть продан. Не исключаю, что таким моментом может быть пик следующего бизнес цикла, т.е. не раньше, чем через 6-8 лет. Идеальным примером удачной продажи финансового бизнеса в российских условиях может служить продажа РОСБАНКа. Его владельцы в 2006—2007 гг. при достаточно благоприятной конъюнктуре вошли в стратегическое партнерство с французским банком Societe Generale, который в несколько итераций приобрел контроль в капитале российского банка. В результате РОСБАНК получил возможность доступа к самым современным банковским технологиям и международным рынкам капитала, а французы — к разветвленной филиальной сети, второй по широте покрытия после Сбербанка.

А сколько может стоить «Третий Рим» через 6-8 лет?

Обычно рыночная капитализация компаний по управлению активами варьируется в районе 8-11% от стоимости активов под управлением. Если учесть, что «РенКап УИ» под руководством Андрея Мовчана (CEO «Третьего Рима» — Примеч. ред.) собрал под управление 7 млрд. долл. в условиях предыдущего бизнес цикла, а на новый цикл мы возлагаем еще бОльшие надежды как с точки зрения перспективности рынков, так и очевидно ускоряющейся концентрации капитала нашей клиентской фокус-группы, то мы считаем, что на горизонте 6-8 лет мы могли бы вплотную подойти к очень неплохой сделке.

Что Вы думаете по рынку, какие основные тенденции нас ожидают в новом году?

Я не жду сильных потрясений и каких-то значительных движений в 2010 году. Скорее всего рынок будет находиться в неком промежуточном восстановительном балансе нескольких противодействующих сил.

С одной стороны, в прошедшем году мы стали свидетелями активного восстановления стоимости некоторых рынков, а по ряду активов – необоснованного роста цен вплоть до надувания новых пузырей. Ни для кого не секрет, что движущим моментом данного ценового роста явились активные действия правительств и центральных банков ведущих экономик мира по поддержанию и восстановлению ликвидности системы и, как следствие, цен на инвестиционные активы. Тем самым удалось избежать их окончательного обвала и коллапса всей финансовой системы. Для этих целей финансовым рынкам была оказана беспрецедентная государственная поддержка, которая де-факто заменила избыточный корпоративный долг, по сути явившийся одной из основных причин нынешнего кризиса, эквивалентно избыточным государственным долгом. Это в свою очередь привело в большинстве случаев к критическим уровням бюджетного дефицита и государственного долга, в том числе и по ряду промышленно развитых стран. Дальнейшее поддержание этих уровней долга и дефицита уже может грозить контрпродуктивностью проводимых стабилизационных мероприятий, что логично подводит правительства к пониманию необходимости скорого сворачивания данных мероприятий, пусть и в постепенном режиме.

С другой стороны, очевидно восстановление некоторых отраслей экономик, в первую очередь финансового сектора. Одновременно с этим на рынке наблюдается возврат аппетита инвесторов к риску. Подобные тенденции должны были бы обеспечить продолжение поступательного движения рынков в случае сохранения ликвидностной подпитки со стороны госсектора.

Вот в этой точке, на мой взгляд, и должны сойтись эти два разнонаправленных вектора. Было бы логичным с точки зрения государственного взгляда на ситуацию использовать любые дальнейшие поступательные движения рынков для плавного сворачивания стабилизационных программ, в первую очередь, откачивания ликвидности с рынков. Процесс должен быть аккуратным и постепенным, чтобы не спровоцировать повторного обвала рынков, но при этом ждать повторения двукратного роста рынков как в 2009 году тоже не стоит.


Постоянный адрес: https://www.ippnou.ru/article.php?idarticle=007987
Rambler's Top100