Повестка 2010-2020: страх, страсть, новый мир

Фото: REUTERS/Ilya Naymushin

Гэри Хэмел, гуру менеджмента, основатель компании Strategos

Бизнес ожидают большие изменения, и наиболее значительные произойдут в сфере менеджмента. Между экономическими неурядицами и развитием технологий управления существует определенная закономерность. Кризисам экономики предшествует стагнация в развитии менеджмента, а после экономического кризиса появляются новые модели управления. Напомню, что Питер Друкер стал творить после Великой депрессии.

Какие инновации появились в менеджменте за последние лет 20? По большому счету никаких: мы продолжаем пользоваться технологиями, возникшими как ответ на предыдущий глобальный кризис. Теперь нам нужны новые, и следующее десятилетие — подходящее время для их возникновения.

Все происходившее в сфере управления последние 100 лет не затрагивало самой сути подхода Фредерика Тейлора. Технологии, используемые нами для управления современной организацией, основаны на том, что человек по своей природе груб и переполнен естественными желаниями, которые надо контролировать и подавлять. Основа успеха современной организации — креативность ее сотрудников. Ее невозможно развить с помощью методов, рассчитанных на перевоспитание фермеров.

Сегодняшней экономике нужны не те технологии, которые позволяют бороться с "вредными привычками" сотрудников, а те, что поощряют полезные: инициативу, креативность, страсть. Оргструктура без подавляющей свободу пирамидальной иерархии начальников. Система стратегического планирования, основанная на проницательности и способности предсказывать будущее. Свободный доступ рядовых сотрудников к важной информации. Модель менеджмента, построенную на этих вещах, требуют время и я.

Джим Роджерс, сооснователь Quantum Fund

Я смотрю на мир глазами профессионального инвестора, и для меня любое падение какого-либо рынка — повод для покупки акций. Но если взглянуть глазами простого жителя Земли, то в ближайшие десять лет в мировой экономике не будет происходить ничего особенно хорошего.

Я никогда не верил в успех экономической политики Обамы, не верю и сейчас: он нанял себе в помощники людей, которые сами заварили всю эту кашу. Америка — наиболее обремененная долгами страна в истории человечества, поэтому доллар должен перестать играть роль резервной валюты. К сожалению, стоит признать, что США фактически банкрот. Я это почувствовал несколько лет назад, когда продал свой дом в Америке и переехал в Сингапур. Однако кто займет освободившееся место, неизвестно. Я не вижу подходящих кандидатов, потому что обстановка в мире в течение наступающего десятилетия будет крайне нестабильной.

Китай, безусловно, станет крупнейшей экономикой мира, но ей предстоит пройти немало серьезных испытаний. Индия и Россия могут развалиться на несколько отдельных государств. Впрочем, совсем не уверен, что это произойдет в ближайшие десять лет.

С точки зрения инвестора, одним из самых привлекательных объектов для вложений может оказаться вода. Со временем спрос на нее будет только усиливаться, какие бы неурядицы ни происходили в мире.

Бернар Лиетар, профессор Католического университета Лувена

От нового десятилетия я ожидаю инноваций в области денежной системы. Деньги играют в экономике ту же роль, что и кровь в человеческом организме. Модель, в основе которой лежат выпускаемые национальным банком под гарантии государства деньги, в уходящем десятилетии снова показала свою несостоятельность, на сей раз в беспрецедентных масштабах. Проблема этих денег заключается в том, что они претендуют на роль единственного средства обмена. Кровь не может состоять из одних лейкоцитов, экономика не должна строиться на деньгах только одного типа.

Должны появиться дополнительные виды валют — b2b-деньги. Вы, наверное, скажете, что это фантастика. Но на самом деле такие деньги существуют уже почти 80 лет. В 1934 году 16 швейцарских бизнесменов, получивших от ворот поворот в банках, собрались вместе и создали свою неофициальную валютную систему, которая помогла им выжить во время Великой депрессии. Эта система существует и поныне, называется WIR, общий объем проходящих через нее денег эквивалентен $2 млрд.

При тех технических возможностях, которыми мы обладаем, сегодня можно делать частные валюты разного радиуса хождения. Частные деньги способны оказывать положительное влияние и на официальную валютную систему. Бизнес должен добиваться того, чтобы правительства во время кризисов принимали налоги такими частными деньгами. Можно использовать простой аргумент: во время предыдущего кризиса правительства потратили огромные деньги на поддержание официальной банковской системы, опасаясь, что ее крах нанесет удар по реальной экономике. Так почему бизнесмены, которые справились с кризисом с помощью частных валют, не могут платить ими налоги?

Микеле Болдрин, декан экономического факультета Вашингтонского университета в Сент-Луисе

Меня знают как борца против авторского права, но сказать я хочу о творческом начале в экономике вообще. Копирайт — это всего лишь маленькая часть огромного пирога, под которым я подразумеваю всю экономику "старого Запада" — Европы и Северной Америки. Поделюсь негативным прогнозом, хотя по натуре я оптимист. В ближайшее десятилетие основательно может подгореть не только кусочек экономики, связанный с авторским правом, но и весь пирог.

Несмотря на успех некоторых проектов open source, на старом Западе за последние десять лет здорово усилилась тенденция к созданию интеллектуальной монополии: авторское и патентное право усложняется — ограничивается доступ к интеллектуальным продуктам со стороны. Собственником и единоличным пользователем технологии является ее создатель, хотя не факт, что именно он способен лучше всех ее развить. Это стратегия рантье, где роль вносителя ренты играет потребитель. Страны старого Востока движутся в противоположном направлении. Китай сквозь пальцы смотрит на авторское и патентное право, поэтому творческой активности китайских инноваторов ничто не мешает.

Тяга старого Запада к монополии обязательно приведет к длительной стагнации экономики: китайцы не станут платить деньги за просмотр "Микки-Мауса", если будут способны снять более прикольный мультик о китайской мыши. Если западные страны окажутся неспособными производить что-то стоящее и получать взамен энергию, остается только один способ обрести ее — военный. Я не исключаю, что западные страны будут воевать и между собой. Сошлетесь на известное табу, гласящее, что демократии не воюют друг с другом? Ничего страшного, каждое табу существует ровно до тех пор, пока его не нарушают.

Джозеф Пайн, сооснователь компании Strategic Horizons LLP

Мне кажется, назрели серьезные изменения в процессе потребления людьми товаров, и в том, как компании эти товары создают.

В основе потребительских предпочтений лежит бесконечный поиск человеком самого себя. В свое время мы с Джимом Гилмором описали мир прошлого десятилетия как "экономику впечатлений". Современное общество построено вокруг культа эмоций, поэтому, потребляя товар, мы ищем в нем какое-то соответствие нашему внутреннему миру. Производитель играет на этом: он делает вещь, якобы обладающую определенными эмоциональными качествами (на деле они придаются ей посредством воздействия на потребителя через рекламу). Успех продуктов Apple — пример "экономики впечатлений" в действии. Но скоро ее ресурсы будут исчерпаны: люди начинают уставать от накачивания вещей эмоциональными образами.

Следующий этап развития отношений потребителя с производителем — экономика трансформации. Ценность товара станет зависеть от того, насколько он способен помочь человеку измениться: улучшить свои коммуникативные способности, повысить результативность труда и т. п. Продукты экономики трансформации будут представлять собой соединение вещи с индивидуальной услугой. Чем-то подобным уже занимается Nike, продающая не кроссовки, а инструмент по улучшению процесса бега. Возможно, совсем скоро на прилавках появится гидрокостюм, который научит нас плавать.

Том Асакер, консультант по маркетингу

Один из важных маркетинговых трендов грядущего десятилетия — это страх. Точнее сказать, страх руководителей компаний и маркетологов перед рынком. Да, мы, кажется, уже привыкли жить с тем, что экономика у нас теперь несколько меньше калибром, покупатели тратят не так много, как раньше, и для того, чтобы их привлечь, нужно проявить немало изобретательности. Однако мировой финансовый кризис оказал на сознание топ-менеджеров множества компаний скрытое воздействие, которое может иметь негативные последствия для маркетинга в следующем десятилетии.

Те, кто боролся за выживание, едва ли забудут кошмарные подробности кризисных будней. Это было жалкое зрелище: отчаявшиеся люди, замученные бесконечной борьбой за продление кредитных линий и сокращение расходов, лихорадочно пытались привлечь покупателей, чтобы как-то остановить падение выручки. Однако еще труднее им будет забыть о выводах, которые они сделали в результате этой борьбы. "Инвестировать в будущее не нужно: одному богу известно, каким оно будет, поэтому живи только сегодняшним днем" — так решили очень многие заказчики маркетинговых услуг. Если они не избавятся от этого видения, маркетинг ждут тяжелые времена.

В кризис в ход шли любые средства, которые могли дать быстрый эффект,— громкие акции, броская, но не приводящая к долгосрочной приверженности покупателя реклама, сумасшедшие скидки. Есть риск, что и в посткризисной реальности компании, наиболее пострадавшие от финансовых потрясений, сделают ставку на защитную тактику: "Никаких инвестиций в разработку новых, ярких, рассчитанных на долгосрочный спрос продуктов — делаем и рекламируем только то, что умеем". Без таких продуктов управлять покупательским спросом будет сложно. Выручка начнет падать, а компании займутся уже привычным делом — борьбой за кредиты и урезанием расходов. Такой заказчик может воспитать новое поколение маркетологов: недальновидных и близоруких людей, стремящихся продать здесь и сейчас и не думающих о стратегической важности брэнда.

Я думаю, заказчикам рекламы имеет смысл инвестировать свое время и деньги в борьбу со страхом перед рынком.