Экономика спроса или экономика предложения?

Перед нами стоит задача не только ответить на существующие вопросы, но в ряде случаев — сформулировать эти вопросы. Основная сложность в том, чтобы осмыслить новые реалии, которые проявились в ходе глобального кризиса. Наше экономическое мышление в основном сформировалось на основе кризиса 1998 года, механизмов выхода из него и динамичного экстенсивного роста 2000–2007 годов.

Если оставаться в этой парадигме, то задача формирования повестки экономической политики выглядит достаточно просто: надо взять «программу Грефа» 2000 года, убрать из нее то, что было реализовано (порядка 40% предложений), актуализировать и немного уточнить повестку — и можно рапортовать о выполнении поручения. Между тем все гораздо сложнее.

Мировой экономический кризис поставил ряд новых проблем. Обычно крупные кризисы заставляли страны и их правительства изменяться в соответствии с новыми вызовами. Однако на этот раз ведущие страны действовали скоординированно, что не позволило кризису разрастись. Были предотвращены многие бедствия, но в то же время приостановлена структурная и институциональная адаптация экономик к новому этапу социально-экономического роста. Так что в дискуссиях о новой модели роста необходимо обсуждать реальные альтернативы развития, альтернативные институциональные и структурные решения. Глобальный кризис создает больше степеней возможности для выбора моделей экономической и социальной политики.

С этой точки зрения перед Россией открываются два варианта развития. Причем выбор остается за политической элитой и должен быть сделан в ближайшее время.

Первый вариант предполагает развитие существующей модели роста и ее адаптацию к появляющимся вызовам. Государство в этой конструкции является основным источником роста и как источник ключевых финансовых ресурсов, и как нейтрализатор «рыночной стихии», и как держатель ключевых институтов, необходимых для экономического роста. Основные элементы этой модели — социальная и политическая стабильность в обществе, высокие и растущие цены на углеводороды, наращивание бюджетных расходов как важнейшего источника спроса, постепенное повышение налогов, сохранение значительного инфляционного потенциала, усиление роли адресных решений в противовес созданию общих правил игры.

Второй вариант предполагает усиление роли частных источников роста (фирм и домохозяйств). Они должны замещать и постепенно вытеснять государство из предпринимательской зоны. Государство должно создавать максимально благоприятные условия для функционирования частных экономических агентов, стимулировать их интерес к развитию, то есть предложение товаров и услуг на рынке.

Выбор между экономикой спроса и экономикой предложения лежит в основе характерной для всего ХХ века дискуссии между кейнсианскими и неоклассическими моделями роста. Еще более актуальна эта тема для стран с развивающейся экономикой (или стран догоняющей модернизации). Анализируя опыт Германии и России второй половины XIX — начала XX веков, Александр Гершенкрон показал, что в условиях догоняющего развития государство должно брать на себя компенсацию рыночной неопределенности и особенно слабости только зарождающихся рыночных институтов, не прошедших проверку временем. Однако последующее развитие событий показало, что за это избыточное вмешательство государства обществу приходится платить немалую цену. «Большое государство» закостеневает и с какого-то момента времени становится препятствием для современного экономического роста, и преодоление этого препятствия требует немалых ресурсов, а то и жертв.