Андрей Коркунов: "Два раза в одну шоколадную реку не войти"

МОЕ, РОДНОЕ

— В 2007 году вы продали Одинцовскую кондитерскую фабрику компании Wrigley (сейчас входит в корпорацию Mars. — РБК daily), но до сих пор остаетесь ее президентом. Что входит в сферу вашей деятельности на этом посту? Вы вовлечены в решение текущих вопросов?

— После сделки по продаже фабрики я отошел от оперативного управления, но участвую в решении вопросов стратегического планирования: в разработке новой продукции, новых видов упаковки, во внедрении новых технологий. Также участвую в работе по поддержанию имиджа бренда «А.Коркунов».

— Непосредственно на фабрике часто бываете?

— Три-четыре раза в месяц. Посещением фабрики я считаю проверку работы производственного цеха, общение с людьми и т.д. Если я приехал к гендиректору поговорить в его кабинете и уехал, то это я не считаю посещением фабрики.

— Вы сказали, что участвуете в создании имиджа бренда. Это касается только бренда «А.Коркунов» или же вы принимаете участие в работе над другими брендами Wrigley и Mars?

— Я занимаюсь только одним брендом — «А.Коркунов». Это мое, родное! Разработкой и производством продукции Mars занимается профессиональная команда компании.

— Какую продукцию Mars выпускает Одинцовская кондитерская фабрика?

— Пока только шоколадные конфеты Dove Promises.

— Почему только один продукт?

— Дело в том, что есть специфика производственных мощностей фабрики. Если завтра Mars предложит еще какой-нибудь продукт, который можно эффективно производить на оборудовании Одинцовской кондитерской фабрики, мы это сделаем.

— По условиям сделки с Wrigley можете ли вы реализовать свои проекты в кондитерском секторе?

— Могу, но не буду. Есть хорошая русская пословица: два раза в одну реку не войти. Некоторые пытаются это сделать, но мне это неинтересно.

СПРОСИТЕ У ТАРИКО

— Сразу после покупки корпорацией Mars компании Wrigley вы надеялись раскрутить бренд «А.Коркунов» по всему миру, но до сих пор этого не произошло. Почему?

— Мы, русские, очень спешим: организовали бизнес за один год, на третий год его существования хотим быть известными во всем мире. К сожалению, все происходит не совсем так. Сделка с Wriglеy состоялась в 2007 году, сделку с Mars провели в 2009 году. По сути, только сейчас можно говорить о завершении слияния и начале эффективной совместной работы в области дистрибуции. Мы не отказываемся от своих планов и планируем в будущем выйти на американский и европейский рынки, а также расширить свое присутствие на рынках постсоветского пространства.

— Но какие-то сроки вы определяете для реализации этой маркетинговой задачи?

— Сегодня мне не хотелось бы называть точные сроки.

— А в странах дальнего зарубежья, где представлена русскоязычная диаспора, к примеру в Германии, Израиле, вы продаете свои конфеты?

— Пока не продаем. Нельзя на эти рынки входить по-дилетантски. Кто сейчас знает бренд «А.Коркунов», например, в США? Для выхода на зарубежные рынки нужны серьезные инвестиции. Можно протестировать рынок, договориться с какой-то сетью на пробные партии, но желаемого результата не будет. Рынок нужно подготовить. Если спросите у Рустама Тарико, сколько он вложил в то, чтобы «Русский стандарт» стал ведущей водкой в Германии, то, я думаю, речь будет идти об очень серьезной сумме. При этом водка, например, в Германии ассоциируется с Россией, тогда как с шоколадом у немцев таких ассоциаций нет. Так что инвестиции для успешного завоевания немецкого рынка конфет должны быть существенно больше, чем у Тарико.

— После сделки проводились модернизация и расширение фабрики? Сколько было инвестировано в этот процесс?

— Мы увеличили мощности, вложив достаточно много средств в автоматизацию и в совершенствование системы контроля качества. Инвестиции также шли на развитие системы продаж. Еще одним направлением инвестиций стала социальная сфера — мы улучшили условия труда наших сотрудников, модернизировали офисы. Однако по корпоративным правилам я не имею права раскрывать объем вложений.

— Если дистрибуция усилилась, то как выросли объемы продаж?

— Могу сказать, что если раньше продажами конфет «А.Коркунов» занимались 1 тыс. человек, то сейчас 5 тыс. По данным агентства Nielsen, доля бренда в 2011 году выросла на 0,5 пункта и составила 12,3%. Однако надо учесть, что Nielsen учитывает все конфеты, и нешоколадные в том числе. Например, есть известный итальянский бренд конфет, но в нем нет шоколада. Он имеет 16% рынка конфет вообще, но если быть строгим, то он не попадает в категорию шоколадных конфет.

УЗНАЮТ ПО ПАСПОРТУ

— Осенью 2011 года появилась измененная упаковка конфет «А.Коркунов». Кто инициировал ребрендинг продукции — вы или Mars?

— Еще в процессе купли-продажи фабрики с компанией Wrigley шел диалог о дальнейших планах ее развития. Я уже тогда говорил, что необходимо заняться ребрендингом, поскольку прошло определенное время и это нужно делать. Также обсуждалась необходимость вывода новых продуктов. Когда же пришло новое руководство, мы принялись реализовывать эти шаги и новый собственник выделил бюджет на эти цели. Поэтому не следует думать, что я начал предлагать ребрендинг после сделки. Это естественный путь любой компании. Если этого не делать, можно потерять потребителя.

Идея ребрендинга возникла давно. 2008—2009 годы были довольно тяжелыми для кондитеров. Сейчас пришло время для такого обновления. Конкуренты не дремлют — появляются новые виды упаковки, новые технологии нанесения краски на упаковку, новые пленки и прочее. В результате на обновление было потрачено несколько миллионов долларов.

— Привлекали иностранцев к ребрендингу?

— Новый дизайн нам разрабатывала итальянская компания, и, по-моему, получилось очень удачно.

— Как вы думаете, это увеличит узнаваемость бренда?

— Отвечая на этот вопрос, могу рассказать забавный момент. В кризис, когда упало потребление, узнаваемость торговой марки «А.Коркунов» тоже упала. Сейчас с выходом из кризиса растет потребление, а с ним и узнаваемость. Я на себе это чувствую! Например, в аэропорту я подаю свой паспорт и персонал сразу меня узнает (смеется). Такой же всплеск узнаваемости был в 1999—2000 годах.

— То есть вы действительно считаете, что потребительский спрос восстанавливается?

— Надо сказать, что в кондитерском сегменте всегда наблюдается запоздалая реакция потребителя на изменение экономики. К примеру, кризис осени 2008 года мы почувствовали на три месяца позже, чем другие отрасли. Но мы и выходим из кризиса несколько позже.

Люди стали более разборчивы, избирательны. Во времена кризиса проигрывает продукция среднего ценового сегмента, выигрывают дешевый и дорогой сегменты. Наш потребитель готов заплатить чуть больше, будучи уверен, что получит хорошую качественную конфету.

— У вас до сих пор только один бутик по продаже конфет, хотя вы планировали создать сеть. Есть ли сейчас такие планы?

— Это был имиджевый проект и пока остается таковым. Нет необходимости, производя тысячи тонн серийной продукции, еще и заниматься бутиками. Наверное, этих магазинов много и не должно быть. Возможно, появится еще один, но этого достаточно для Москвы. Ритейл эксклюзивной продукции требует своих специалистов. Мы специалисты по промышленному производству конфет. Если развивать розничную торговлю, то надо искать партнеров, которые имели бы опыт в этом сегменте. К тому же надо учитывать еще один обременяющий фактор — цены на недвижимость и ее аренду в Москве. Это может быть большим препятствием для тех, кто хотел бы развивать такой бизнес.

— А, к примеру, в Лондоне открыть бутик не хотите?

— Туда надо еще довезти! В Москве наша продукция уже через 1,5 часа будет на полке. Я уверен, что спрос на подобную продукцию в Лондоне и Париже будет. Но это бизнес для небольшой частной компании, а не для такой корпорации, как Mars. Тем не менее опыт розничных продаж имеется и у Mars — в Нью-Йорке на Мэдисон-сквер и в Лон­доне располагаются шо­коладные магазины под маркой М&М, но это выделенное направление бизнеса.

— Неужели к вам никто не обращался с предложением открывать магазины по франчайзингу?

— Мы готовы развивать сеть по франчайзингу. Если по России появит­ся несколько десятков магазинов «А.Коркунов», это будет положительно действовать на имидж нашей продукции. Но в России предпринимателей, которые стремятся развивать маленький семейный бизнес, очень мало. Мы сами выходили с предложениями, общались, но не сложилось. В России две крайности: люди либо не хотят заниматься бизнесом, либо хотят сразу заработать миллиард. К сожалению, сеть шоколадных бутиков миллиард не принесет.

ОТ ШОКОЛАДА ДО КЕТЧУПА

— Вы зарегистрировали в Роспатенте товарный знак «А.Коркунов» по разным классам товаров, в том числе по таким, которые не выпускаете, — мясо, кофе, кетчупы. Вы планируете заняться производством этих продуктов?

— Нет, не собираемся. Дело в том, что когда мы начали производить конфеты и шоколад «А.Коркунов» и заняли лидирующие позиции на рынке, я увидел, что на прилавках появились пельмени примерно в такой же упаковке, что и наши конфеты. Значит, мы должны были защитить себя со всех сторон, и для этого еще в 1999 году мы зарегистрировали наш бренд сразу по нескольким классам, в том числе по кетчупам, колбасе и т д. А уже в 2007 году товарный знак «А.Коркунов» получил статус общеизвестного, и теперь никто не имеет права выпускать продукцию под этим брендом.

Спустя десять лет, как того требует закон, произошло продление регистрации товарного знака по всем зарегистрированным ранее классам, и в этот момент история стала публичной. После статьи в РБК daily мой телефон плавился от звонков с предложениями наладить выпуск продукции под брендом «А.Коркунов». Кто только не звонил! Сотрудничество предлагали мясокомбинаты, цехи, выпускающие колбасу, соусы (смеется).

Но суть в том, что бренд «А.Коркунов» всегда будет связан с шоколадом и под ним не будет выпускаться что-то другое. «А.Коркунов» всегда должен ассоциироваться с хорошим, качественным шоколадом и ни с чем больше.

— А как вы оцениваете ситуацию, когда крупнейшие игроки кондитерского рынка — «Объединенные кондитеры» и Kraft Foods — отстаивают свои права на известные советские знаки?

— Это последствия нашего советского прошлого, когда интеллектуальная соб­ственность не имела никакой цены и ею никто не занимался. Шоколад «Аленка», водка «Столичная» — никто не понимал ценности этих брендов. Только сегодня стали понимать, что, владея брендом, ты можешь заработать больше, чем владея заводом. Бренд учитывается в цене компании и сегодня может составлять колоссальную долю.

Сегодня ситуация, в которую попали бывшие советские фабрики, является очень запутанной, и в этом должен разбираться суд. Такие ситуации — отпугивающий фактор для иностранных инвесторов. Весь бизнес FMCG построен на торговых марках. Фабрики можно построить за один-два года, а бренд и доверие к нему потребителей строится столетиями. Я знаю, сколько времени и сил надо на то, чтобы построить новый завод, и, имея опыт, смогу построить его быстрее, но я не знаю, смогу ли сделать еще один бренд таким же успешным, как «А.Коркунов», и сколько я потрачу на это средств.

— Какова сейчас стоимость бренда «А.Коркунов»?

— Сегодня он, наверное, стоит дороже, чем в 2000 году, хотя бы уже потому, что мы выдержали два кризиса — 1998 и 2008 годов. Бренд «А.Коркунов» стал бизнес-кейсом для студентов двух экономических школ: во французском институте INSEAD в городе Фонтенбло, где я лично читал лекции, и в российской Финансовой академии, где есть целый курс по бренду. Есть разные оценки брендов, но наш сравнивается с некоторыми шоколадными, которые существуют на рынке 150 лет.

НЕУДАВШИЙСЯ СГОВОР

— Как складываются отношения с ритейлерами?

— По-разному. В 1999 году, когда мы начинали, доля продаж через торговые сети не превышала 5%, и тогда можно было встать на полку бесплатно. Сейчас через современные форматы торговли мы продаем более 50% нашей продукции. В итоге мы тоже стали платить за место на полке.

В 2000 году представители Ferrero, Cadbury, Nestle и Одинцовской кондитерской фабрики обсуждали тактику работы с торговыми сетями и перспективы сотрудничества с ними. Мы договорились занять консолидированную позицию, что за полки платить не будем, по итогам встречи пожали руки, и, как только разошлись, каждый начал платить и выбивать себе более выгодные условия, в том числе и в прикассовой зоне.

— А закон о торговле снизил давление со стороны сетей?

— Я считаю, что он сбалансирован: улучшил положение производителей и где-то отстоял интересы организованной розницы. Есть определенные моменты, которые закон жестко регулирует, например сроки отсрочки платежа, невозможность взимания платы за полку, закон дал больше места на полке сельскохозяйственной продукции и прочее.

Сейчас обсуждением закона о торговле я занимаюсь не только как частный бизнесмен, но и как вице-президент «ОПОРА России», член комиссии по малому и среднему предпринимательству при вице-премь­ере Игоре Шувалове. Но непосред­ственно с торговыми сетями я не веду переговоров. Продажами конфет «А.Коркунов» занимается компания Mars.

— По вашему мнению, каким образом на отечественную кондитер­скую отрасль повлияет вступление страны в ВТО?

— Не вижу никакого влияния ВТО на нашу отрасль. Основные мировые игроки уже присутствуют в России, и мы давно конкурируем. Более того, я ожидаю от вступления в эту организацию снижения пошлин на ингредиенты — какао-бобы, орехи, часть упаковки, что может прине­сти определенные положительные моменты для производителей.

— Насколько критично сказывается на кондитерах рост цен на какао-бобы и другое сырье? Какого роста цен на сырье вы ожидаете в ближайшие годы?

— Мы уже проходили резкие скачки и падение цен на сырье. Сейчас сложно говорить, что нас ждет в текущем году. Есть такие факторы, как валютные курсы, волатильность цен на биржевые товары, в том числе на какао-бобы. Мы стараемся минимизировать эти риски и в случае низких цен зафиксировать в договоре этот ценовой уровень на какой-то период.

Однако не все можно спрогнозировать и не от всего можно застраховаться. Например, нестабильная политическая ситуация в Кот-д’Ивуаре уже давно приводит к тому, что растут цены на какао-бобы. Мы же в своем производстве используем какао-бобы только из этого региона, поэтому для сохранения качества вынуждены мириться с ростом цен.

— Какие у вас ожидания по развитию кондитерского рынка на 2012 год?

— В 2011 году рынок вырос примерно на 7%, в 2012 году мы ожидаем рост примерно того же порядка. Под влиянием макроэкономических факторов этот рост может быть, конечно, меньше или больше, но перед нами стоит задача продолжать расти быстрее, чем рынок.

— Как сейчас развиваются другие ваши проекты? Бизнес по выпуску сухариков «Воронцовские» настолько же успешен, как и кондитерский? Насколько я помню, вы собирались строить технопарк рядом с кондитерской фабрикой. И еще у вас есть банк в Татарстане…

— Все мои проекты для меня по-своему дороги, поэтому мне не хотелось бы сравнивать их между собой. Скажу лишь, что бизнес по производству снэков «Воронцовские» развивается успешно.

Все большей популярностью пользуются индивидуальные склады, которые предлагает компания Mobius. Хотя еще несколько лет назад данная услуга была новинкой. Суть ее состоит в том, что мы предлагаем в аренду контейнеры разного объема на любой период времени. Например, если вы делаете ремонт, вы можете на пару месяцев оставить у нас мебель и прочие вещи. Бокс можно привезти прямо к дому, туда все погрузят, опечатают и отвезут на площадку. Очень удобно в таких контейнерах хранить автомобильные по­крышки, велосипеды, а также дачные принадлежности, которые страшно оставлять без присмотра, но которым нет места в квартире. Наши склады пользуются популярностью у малых предпринимателей и у компаний, у которых есть сезонные особенности бизнеса, например рестораны сдают нам на хранение летние веранды.

В настоящее время основное мое внимание сосредоточено на Анкор Банке, что обусловлено сложностями на мировом финансовом рынке, о которых все мы прекрасно знаем. Что касается строи­тельства технопарка, то сейчас оно заморожено и преждевременно говорить о его перспективах.