Российскую банковскую сферу голыми руками уже не возьмешь – обзор из-за рубежа [ч.2]

«Как бульдозер с отказавшими тормозами, который чешет вниз по холму – вот что они такое», – так отозвался о госбанках один известный банковский управляющий, чьего имени, однако, издание Reuters не называет. – «У них есть движущий момент. У них линейка продуктов, низкие издержки на капитал и значительно улучшенный менеджмент, и они направляются в сторону частного банковского сектора».

Самый крупный банк страны, Сбербанк, прошел масштабную трансформацию под руководством бывшего министра экономического развития и торговли Германа Грефа, отстояв свои позиции на рынке кредитования и по-прежнему контролируя около 46% розничных депозитов в России. Когда-то он ассоциировался с очередями и многочасовыми ожиданиями, но с тех пор сервис значительно улучшился, а уж среди иностранных инвесторов его акции – одни из самых любимых.

Второй по величине российский банк – ВТБ, бывший Банк Внешней Торговли времен СССР, а сегодня это известная розничная франшиза с 8.7% депозитов. Это также очень серьезный инвестиционный игрок, успешно переманивающий банкиров у своих иностранных конкурентов. В этом году ВТБ пока что лидирует в секторе M&A (слияния и поглощения) с точки зрения комиссионного дохода; он пятый по размеру капитала и третий по облигациям – так свидетельствуют данные от Thomson Reuters/Freeman Consulting.

Российский закон теперь запрещает иностранным банкам открывать свои филиалы, но при этом разрешает управлять дочерними структурами, которые должны следовать правилам регулирования Центрального Банка. В принципе, все по-честному. «Иностранные банки поставили на один уровень», – говорит Стюарт Лоусон (тот самый, который привел Citi в Россию в начале 90-х, а теперь занимает пост исполнительного директора E&Y в Москве). – «Как только вы капитализировались на местном рынке, то все остальные условия – если, конечно, не брать во внимание доминирование госбанков – более-менее равные».

«Дикий восток»

У иностранных банкиров, склонных до рискованных инвестиций, была золотая пора в России в беспокойные годы после крушения Советского Союза, когда остатки плановой экономики растаскивали все кому не лень.

Новозеландец Стивен Дженнингс (Stephen Jennings) приехал в Москву в 1992 в возрасте 32 лет. С собой он привез консалтинговую практику Credit Suisse First Boston, которая давала рекомендации по приватизации – процессу, в последующем приведшему к формированию нового класса олигархов-миллиардеров. В 1995 году он основал Renaissance Capital, прославившись как человек, который заключает сделки и не боится риска. В 1998 году удалось пережить дефолт, а десятилетие спустя, в 2008 году – финансовый кризис. Но все его дальнейшие планы сошли на нет только в прошлом году, после трех лет непрерывных убытков. Дженнингс покинул Москву довольно быстро, вскоре после негативного пересмотра рейтингов RenCap. Никаких комментариев с его стороны с тех пор не поступало.

Прохоров, который уже спасал RenCap в 2008 году, купил то, что оставалось от бизнеса, и закачал туда дополнительную ликвидность. Хотя за 2012 год Renaissance отчитался в потерях величиной в $378 миллионов, сейчас сообщается, что инвестиционный банк работает в прибыль.

В отличие от США, которые привлекательны для бизнеса на рынке капитала и долговых заимствований, а также секторе M&A, комиссионное вознаграждение в России гораздо ниже – отметил один иностранный эксперт, чье имя опять не сообщается. «Здесь комиссионные расценки ничего не решают, и за каждый отдельный аспект приходится торговаться, а госсектор при прочих равных всегда более сильный и конкурентоспособный».

Но даже не смотря это, какие-то возможности для зарабатывания денег, есть, и крупные банки с Уолл-стрит (например, JP Morgan, Morgan Stanley и Goldman Sachs) по-прежнему в Москве, со своими сверкающими офисами и агрессивной командой банкиров. Не так давно Bank of America Merrill Lynch нанял выходца из RenCap Александра Перцовского, чтобы тот возглавил их команду в Москве.

«Кремлевский гамбит»

Правительством России западные банки воспринимаются как движущая сила истории развития инвестиций, что отвечает амбициозным планам Путина по строительству международного финансового центра, а Goldman Sachs выдали мандат на оказание помощи с привлечением иностранного капитала в страну.

Западные банки также активно консультируют по государственной программе приватизации, в соответствии с которой правительство уже снизило свои доли в Сбербанке и ВТБ в последние годы, ходя и сохраняет контрольный пакет.

Пойдет ли Путин дальше и отпустит ли рычаги контроля – большой вопрос. Кризис 2008 года показал, насколько в действительности Россия уязвима перед крахом на Уолл-стрит: в тот год, в последнем его квартале из страны утекло $130 миллиардов, и это было только начало.

Единственное, что спасло российские банки от коллапса – помощь ЦБ, который потратил на это около $200 миллиардов своих резервов и отстоял обменный курс, тем самым позволив рефинансировать иностранные долги, хотя по итогу рубль и обвалился на 25%.

Некоторые отчаянные игроки сумели даже в таких условиях найти свои возможности в потребительском секторе банковского рынка. Среди таковых можно назвать Олега Тинькова. Тиньков предоставляет кредиты в регионы, которым отказали крупные банки. Все делается с помощью пластиковых карточек, в распространении которых используется традиционная почта и онлайн-реклама. «Тиньков Кредитные Системы» воспользовались возросшим спросом на потребительские кредиты в стране, где защита кредитных карт не очень сильна. 

Со стороны западных банков, применяющих традиционный маркетинговый подход, Олег Тиньков не ощущает никакой угрозы. «Когда я вижу французского банкира, мне смешно. Им не удалось добиться успеха в России, потому что они непрофессионалы. Они бюрократы», – приводит его слова Reuters.