Конфискуй, пока не украли :: Минфин объяснил пенсионные реквизиции сомнениями в честности действующих НПФ

Министерство финансов дало содержательные объяснения временному переводу пенсионной системы в страховой режим. По словам министра Антона Силуанова, причина — обеспокоенность правительства состоянием активов негосударственных пенсионных фондов (НПФ), высока вероятностью присутствия среди них неназываемых "недобросовестных участников".

"Правительство беспокоит ситуация на рынке негосударственных пенсионных фондов — никто не хочет повторения ситуации с обманутыми дольщиками" — это первое официальное объяснение решения заморозить в 2014 году взносы в накопительную часть пенсий на счетах Пенсионного фонда от имени правительства, которое представил вчера глава Минфина Антон Силуанов. Глава Минфина несколько раз подчеркивал, что причины сформулированы не Минфином, а именно правительством Дмитрия Медведева. По словам Антона Силуанова, накопительная часть пенсий, управляемая НПФ, оказалась в плохо контролируемой части финансового рынка: "за ними надзирала ФСФР, но уровень надзора был слаб". По сравнению с другой частью финрынка, контролируемого ЦБ, вместе с НПФ оказались страховые компании и микрофинансовые организации. Если надзор за банками понятен, "есть ясность в их финансовом положении, активах собственников и т. д., то на другой стороне рынка ничего не понятно".

Вчера Антона Силуанова можно было понять так, что НПФ уже сейчас в кризисном положении: министр не скупился на тревожные высказывания. Например, он сообщил: за год необходимо "оздоровить рынок" и провести "серьезную расчистку этого поля от недобросовестных участников". По его словам, средства НПФ зачастую размещаются "не очень эффективно и надежно": когда придет время расплачиваться, "может возникнуть ситуация, что денег у этих организаций не окажется". Раскрыть прогноз Минфина о количестве ненадежных НПФ и вообще о масштабах ожидаемого бедствия Антон Силуанов отказался крайне категорично.

По крайней мере часть НПФ по владельцам аффилирована с банковским и страховым сектором, и резкие движения Белого дома могут объясняться опасениями проблем в смежных секторах по итогам чистки. Реквизиция пенсионных накоплений 2014 года, таким образом,— плата за долгое обсуждение проекта "мегарегулятора" и ликвидации Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР). Напомним, перевод финрынка под надзор ЦБ обсуждался в Белом доме с 2007 года, т. е. как раз с момента относительно быстрого роста активов НПФ. Однако ФСФР под руководством сначала Владимира Миловидова, а затем Дмитрия Панкина успешно "отбивалась" от ЦБ, всякий раз находя приемлемые аргументы и для Кремля, и для Белого дома. С одной стороны, готовящиеся действия Белого дома можно рассматривать как разновидность "структурного шока" (см. "Ъ" от 20 сентября) на рынке пенсионных накоплений, хотя затеянная ЦБ и Минфином реформа выглядит чисто институциональной. С другой стороны, почему за ошибки правительства, под контролем которого ФСФР "недоглядела" за рынком ПФР (что пока только предположение — см. также стр. 9), должны заплатить все физлица—клиенты НПФ, откровенно непонятно. Окончательно вопрос не решен — правительство рассмотрит соответствующий законопроект в четверг; и как минимум глава Минэкономики Алексей Улюкаев против "реквизиции" ПФР пенсионных накоплений 2014 года.