Хумусовый скандал

Акции протеста

Михаэль и Офра Штраус обсуждают дела каждый день

Организовать акцию протеста проще простого — достаточно было создать страницу «Бойкот Sabra Hummus» на Facebook. Она до сих пор функционирует, хотя студенты Принстона путем интернет-голосования решили, что нарушения со стороны Sabra были «незначительными», да и столовые чикагского университета вскоре вернули хумус — блюдо из нута, который еще называют турецким горохом, — в меню. «Я надеюсь, все закончилось», — говорит Офра Штраус, председатель совета директоров компании и представительница третьего поколения семьи, основавшей фирму, акции которой теперь торгуются на Тель-Авивской фондовой бирже.

Она вовсе не скрывает, что поставляет еду солдатам во время учений и военных операций. «Для нас израильские солдаты — это не армия; это наши дети, — говорит 50-летняя Штраус. — А когда дети нашей страны в чем-то нуждаются, мы помогаем». И добавляет: «Бойкот нашей продукции — это голос против всего хорошего, что мы делаем». В том числе против развития многообразия рабочей силы (на предприятиях компании мусульмане и друзы работают вместе с евреями и христианами) и в целом экономики северного города Акко.

История компании

Strauss — вторая крупнейшая в Израиле продовольственная компания после Tnuva. Почти половину выручки (в 2009 году — $1,7 млрд) фирма получает от продажи сыров, шоколада, кофе, воды и, конечно, хумуса за пределами Израиля. Путь на новые рынки открыл отец Офры, Михаэль, продав в 1995 году долю в бизнесе по производству мороженого корпорации Unilever. А Офра организовала поставки в США, Бразилию, Центральную и Восточную Европу, Китай. В Россию Strauss поставляет кофе, а в ноябре 2010 года купила компанию Le Cafе. Кроме того, в прошлом году компания приобрела американского производителя сальсы California Creative Foods и открыла фабрику в штате Вирджиния. Но Штраус говорит, что больше всего ее увлекает новое СП стоимостью $20 млн по продаже фильтров для воды с китайским производителем бытовой техники Haier Group. «Мы беремся за самые острые проблемы, с которыми сталкивается мир, такие как здоровье и вода», — говорит Офра.

Она охотно обсуждает то, что наиболее значимо для нее: семью (у нее четверо детей от двух браков), бизнес, равноправие полов и Израиль. История Strauss Group столь же сложна, как история этого государства. В 1936 году дед Офры Рихард и ее бабушка Хильда бежали из нацистской Германии в Палестину как раз перед тем, как у евреев отобрали паспорта. Рихард был доктором экономики и права Франкфуртского университета, а Хильда училась в пансионе благородных девиц в Швейцарии. В Нагарии они занялись мелким фермерством — завели двух коров и стали продавать излишки молока и сыра соседям.

Ассортимент постепенно расширялся — Хильда любила экспериментировать на кухне с рецептами сыра, взбитых сливок и десертов. В то же время Рихард участвовал в «Хагане», подпольной сионистской организации, из которой потом сформировалась Армия обороны Израиля. Пока Рихард прятал оружие в молочных бидонах, его сын Михаэль помогал нелегально ввозить партизан в Палестину под видом рабочих молочного хозяйства.

С детства не привыкать

К бойкотам компании не привыкать. Неподалеку от первого молочного производства, построенного Штраусами, оказалась свиноферма — раввинат остро отреагировал, и цех пришлось перенести. Несколько десятилетий спустя Strauss спонсировала гей-парад в Тель-Авиве — ультраортодоксы пришли в ярость. Когда Израиль вторгся в Ливан в 1982 году, арабский мир устроил бойкот всем израильским продуктам. Французская Danone тогда сразу прекратила сотрудничество со Strauss (оно возобновилось лишь спустя 14 лет).

Отношения с партнерами у Strauss часто складывались не гладко. Дружественные отношения с семьей Федерманов, у которой компания купила производство кофе и сладостей Elite, испортились из-за спора по поводу условий сделки. Strauss в конце концов получила контрольный пакет, но считает, что переплатила.

Совсем дикая история произошла с Михаэлем в 1987 году, когда он получил анонимку с требованием выплатить $2 млн и отдать семейные бриллианты. В противном случае вымогатель угрожал отравить продукцию Strauss. Игра в кошки-мышки — звонки из телефонов-автоматов, письма, закопанные на пляже или оставленные в определенном месте на автомагистрали, — продолжалась пять месяцев. После предупреждения Strauss нашла и изъяла продукты, испорченные моющим средством. Преступника поймали, когда он пришел за деньгами, — переодетые полицейские были повсюду (в роли официантов, таксистов и даже бродяг). Так что недавний хумусовый скандал в компании восприняли спокойно.

К тому же Офре не привыкать к сложным ситуациям — справляться с ними она училась с детства. Еще ребенком она ходила с отцом на кухню, на фабрику мороженого и даже на заседания совета директоров. «От отца к нам перешло убеждение: либо ты занимаешься бизнесом все время, либо не занимаешься им вовсе», — рассказывает Офра (ее младший брат и сестра тоже предприниматели — они владеют тремя ресторанами и открывают отель Ritz-Carlton). Прежде чем возглавить семейный бизнес, Офра окончила бакалавриат юридического факультета Тель-Авивского университета и съездила в Америку, где проработала четыре года в Estee Lauder. «Я знала, что хочу работать в международном бизнесе, где маркетинг является неотъемлемой и решающей составляющей», — объясняет Офра. Она до сих пор поддерживает отношения с Леонардом Лаудером, у которого многому научилась. «Мне нравится иметь с ней дело: у нее тоже семейный бизнес, и она следует нашей модели, — говорит Лаудер. — Я рад, что она не конкурирует со мной».

Офра начала работать в Strauss с самой нижней ступеньки — в сбытовом отделе. Первое повышение — перевод в отдел салатов. Вскоре она стала главным менеджером по операциям. Михаэль, который в 2004 году, после слияния с Elite, передал ей роль главы компании, контролирует собственность семьи (73% в Strauss) стоимостью $1,2 млрд. Офра общается с отцом каждый день. Она пытается привить свой энтузиазм детям и другим представителям четвертого поколения, подчеркивая, что никого не принуждает. «Но у них будут активы, которыми придется управлять», — говорит одна из самых влиятельных женщин в Израиле.