Борьба с офшорами имеет российскую специфику

Актуальность деофшоризации российской экономики вызвана, прежде всего, внутренними причинами: офшорная экономика все больше угрожает  национальной экономической безопасности страны, поскольку массовый уход от налогов «обескровливает» наш бюджет в условиях серьезных рисков снижения доходов. В обществе также усиливается  неприятие «офшорной аристократии», получающей доходы в России и инвестирующей капиталы за рубежом. Внешние причины связаны с активизацией антиофшорной политики международного сообщества в условиях глобального экономического кризиса и на фоне обострения долговых и бюджетных  проблем.

География офшоров

В 2000-е годы модели использования офшоров значительно усложнились, в основном, из-за активизации антиофшорной политики международного сообщества. Большое распространение получили «связки» компаний из классических офшорных и престижных юрисдикций, которые также предоставляли льготы по налогообложению доходов, получаемых за рубежом. Не случайно профессионалы налогового планирования часто называли фирмы из престижных юрисдикций «компаниями-прокладками» или «компаниями специального назначения». Чаще всего спарринг-офшорными юрисдикциями выступают Нидерланды, Великобритания, Канада, Дания, Франция, Исландия, Испания, Италия, Австрия, Венгрия, Греция, Новая Зеландия, США, Люксембург, Ирландия, Португалия.

В начале 2000-х годов к «классическим» можно было отнести 40-50 офшоров, а с учетом работающих в «связке» с другими юрисдикциями  количество офшоров переваливало за 100. Сложные «офшорные  финансовые  сети» создают, как правило, крупные транснациональные компании. При этом офшорная компания или их группа выступают центрами концентрации прибыли.

Деньги ставят под контроль

Первая волна глобального финансового кризиса, начавшегося в 2008 году, послужила причиной новых инициатив в антиофшорной политике мирового сообщества. В апреле 2009 года ОЭСР опубликовала «черный», «серый» и «белый» списки юрисдикций с точки зрения их соответствия международным стандартам обмена финансовой информацией.

С 1 февраля 2013 года в Швейцарии вступил в силу закон «О международной административной помощи по налоговым делам», который фактически положил конец швейцарской «банковской тайне». Теперь иностранным налоговикам можно направлять запросы швейцарским властям о банковских счетах граждан, уходящих от налогов  у себя дома.

В 2010 году в США был принят закон Foreign Account Tax Compliance Act (FATCA), согласно которому финансовые организации во всем мире должны раскрывать сведения о счетах американских налогоплательщиков и компаний, которые американцы прямо или косвенно контролируют на 10%. Теперь банкам, брокерам и инвестфондам придется заключать соглашения c Налоговым управлением США, и становиться «налоговыми агентами» американских налогоплательщиков. В противном случае банки с 2014 года должны будут уплачивать сбор в размере 30% с любых трансакций, проходящих через США. Более того, их счета в американских банках могут быть закрыты.

Было также проведено несколько успешных налоговых амнистий для офшорных капиталов (США, 2009, 2011; Италия, 2009-2010 гг.; Великобритания, 2009-2010 гг.). В мае 2013 года ведущими офшорными юрисдикциями – Каймановыми, Бермудскими, Британскими Виргинскими островами, Гибралтаром, островами Гернси, Джерси и Мэн – были заключены соглашения с Великобританией, а также Германией, Францией, Италией и Испанией (группа G5) об автоматическом обмене налоговой информацией.

Наконец, новой тенденцией стал рост общественного недовольства налоговыми уклонистами, использующими офшоры. В апреле 2013 года появилось сообщение об антиофшорном расследовании Международного консорциума расследовательской журналистики (ICIJ). Он планирует выложить в интернет информацию о почти 130 тысячах офшорных компаний и трастов из более чем 170 юрисдикций. Совокупный объем этой информации был назван Offshore leaks. Он более чем в 160 раз превышает объем документов Госдепартамента США, опубликованных Wikileaks в 2010 году.

Прямые инвестиции замещаются кредитами

Для российской экономики характерна очень высокая степень офшоризации. Большинство крупных частных компаний  России контролируются холдинговыми центрами, зарегистрированными в юрисдикциях, которые входят в офшорные финансовые сети.

Основные потоки капитала в Россию и из России идут транзитом через офшорные и спарринг-офшорные юрисдикции. Это касается как прямых иностранных инвестиций (ПИИ), так и кредитов, займов, торговли на фондовых рынках. Более 60% внешней корпоративной задолженности приходится на офшорные и спарринг-офшорные юрисдикции, что связано с так называемым «кредитным инвестированием», когда прямые инвестиции в Россию замещаются кредитами. Эта мера страхует инвестиционные риски благодаря возможности использовать международный арбитраж. А платежи по процентам – хорошая возможность легального вывоза в офшоры доходов, которые не подлежат налогообложению.

В 2012 году доля ПИИ в общем притоке инвестиций  составила 12,1% (в 2000 году – 60%), а торговых и прочих кредитов – 88%.

Сильную офшорную «окраску» имеют и внешнеторговые отношения. Крупнейший торговый партнер России – небольшое государство Нидерланды, на которое в 2011 году пришлось 12% всего российского экспорта. По объему экспорта из России – 62,6 млрд долларов – Нидерланды почти в два раза опередили Китай (35,2 млрд долларов).

Большая часть торговли российской нефтью, металлами и зерном идет через швейцарских трейдеров, использующих кантональные режимы офшорного типа. Высокая степень офшоризация экономики существенно искажает суть экономической политики государства. Так, в условиях кризиса 2008 года, банки аккумулировали на заграничных счетах около 200 млрд из 5 трлн рублей, выделенных руководством России на поддержку банковского сектора. Насколько опасна офшоризация российской экономики, убедительно показал и недавний кипрский кризис.

Бюджет теряет миллиарды

Оценить величину общих потерь от офшоризации российской экономики весьма непросто. Однако, по нашим оценкам, только из­за использования легальных возможностей минимизировать налогообложение с помощью соглашений об избежании двойного налогообложения (СИДН), российский бюджет в 2011 году потерял не менее 50 млрд долларов, что составляет около 12% его расходной части. Для сравнения: потери бюджета США от агрессивной минимизации налогообложения с помощью офшоров в конце 2000-х годов оценивались в 100 млрд долларов, а Германии – 30 млрд евро.

В 2011-2013 годах в российской политике в отношении офшоров произошли существенные изменения. К наиболее значимым следует отнести пересмотр трех СИДН (с Кипром, Люксембургом и Швейцарией). Были приняты нормы, направленные на выявление «пустых» холдингов, создаваемых только для получения льгот по налогообложению. Также были установлены ограничения на применение льготных ставок по дивидендам в размере 5% для отдельных операций. В Налоговый кодекс РФ с 1 января 2012 года были внесены серьезные новации, касающиеся трансфертного ценообразования. А в Уголовном кодексе РФ в конце 2011 года появились две статьи, направленные на борьбу с фирмами-однодневками.

Россия придерживается  резко отрицательной позиции, которая полностью соответствует трендам международной антиофшорной политики, относительно вывоза в офшоры капиталов, полученных нелегальным путем. А вот в отношении агрессивной минимизации налогообложения корпоративным сектором единства нет. Более того, есть явные сторонники такой «минимизации», утверждающие, что это повышает конкурентоспособность российских компаний. Кроме того, офшоры используются для защиты собственности от рейдерских захватов силовыми структурами и криминалом. Наконец, в офшорных юрисдикциях существуют независимая судебная система, прозрачные правила ведения бизнеса, а, значит, и большее доверие иностранных банков.

Правила нужно менять

Во многом именно под влиянием мягкой проофшорной позиции формируются и официальные программы деофшоризации российской экономики, причем приоритет в них отводится стимулирующим мерам. На мой взгляд, их совершенно недостаточно, поэтому я кратко перечислю те меры, которые считаю необходимыми.

Во-первых, это кардинальный пересмотр большинства СИДН, заключенных Россией. Существующие СИДН практически не ограничивают налоговые льготы для компаний, зарегистрированных в зарубежных юрисдикциях, что стимулирует использование таких компаний для минимизации налогообложения. При этом большинство стран при подготовке СИДН используют Модельную конвенцию ОЭСР о налогах на доходы и капитал 2010 года, которая предусматривает возможность налогообложения как в стране, являющейся источником дохода, так и по месту нахождения его получателей.

В 2009-2012 годах почти 80% всех налогов на дивиденды, начисленные иностранным организациям и физическим лицам-нерезидентам, было уплачено по ставке 5% и ниже. При этом в России налог на дивиденды для российских компаний составляет 9%, для иностранных – 15%. В 1990-е годы низкие ставки налогов действительно могли способствовать привлечению в страну иностранных инвесторов. Именно тогда и заключили 85% всех действующих СИДН. Однако сегодня  инвесторов не устраивают, в первую очередь, политическая, законодательная и административная среда.

Также было бы целесообразно разработать закон «О национальной компании». Национальной может называться компания, зарегистрированная в России и там же выступающая крупным налогоплательщиком. Формирование национальных компаний будет способствовать повышению престижности регистрации и уплаты налогов в российской юрисдикции. Вместе с тем, необходимо отказаться от государственного патернализма в отношении офшорных компаний, владеющих активами в России. Следует также прекратить или существенно ограничить кредитование офшорных компаний (и связанных с ними «прокладочных» структур) госбанками и компаниями с госучастием.

Необходимо усилить ответственность за несоблюдение налогового законодательства. В США, например, при выявлении незаконного офшорного счета его держатель должен заплатить штраф, который может доходить до 150% от суммы счета. Наряду с этим, срок давности по налоговым преступлениям можно увеличить с трех до десяти лет.

Важно наладить тесное сотрудничество с налоговыми органами других стран и международными организациями в области обмена налоговой информацией. Наряду с дополнением соответствующими статьями СИДН необходимо ускорить заключение межгосударственных соглашений об обмене налоговой информацией, максимально упростив этот процесс и сделав такой обмен автоматическим. Россия могла бы подключиться и к деятельности соответствующих ведомств США по реализации упомянутого выше закона о зарубежных счетах (FATCA), аналог которого скоро будет создан и в ЕС.

Еще одной  жесткой мерой могло бы стать создание специальных списков (баз данных) конечных бенефициаров офшорных компаний и офшорных финансовых трастов. К участникам таких списков повышенное внимание должны проявлять налоговые органы, Росфинмониторинг и другие ведомства, а также СМИ и общественность. Использование офшоров должно стать неприличным, как в цивилизованных странах.

Как показывает опыт развитых стран, добиться полной деофшоризации экономики невозможно, поскольку в мире идет острая конкуренция не только за инвесторов, но и за налогоплательщиков. Однако даже сокращение вдвое миграции из России потенциальных налоговых доходов позволило бы увеличить на 1,5-2% темпы роста ВВП.